Смерть на выбор
Шрифт:
Нина оробела. Максим же, наоборот, вдруг почувствовал родную стихию. Он приосанился и бодро направился к окошечку, за которым пряталось единственное в этом зале живое существо — кассир.
— Здравствуйте, девушка!
Из полуовального отверстия выглянуло миловидное лицо матери, как минимум, четверых детей. Аккуратная башня прически, тонко выщипанные брови и улыбка, скрывающая мысли о тяжких обязанностях матери семейства.
— Девушка, только вы можете нам помочь. — Максим точно знал, как надо действовать в подобных обстоятельствах. — У вас для нас, — пристальный
— Куда билеты? — Судя по реакции, Максиму удалось произвести должное впечатление.
— А вы посмотрите! Заказ точно есть. Фамилия…
— Заказы не у меня, а…
Каждый, кто вел переговоры со служителями транспортной музы, знает, что не следует опускаться до обсуждения служебных трудностей.
— Но вы же можете нам помочь. — Репортер остановил жрицу душанбинского «Аэроинтуриста».
— Сейчас. — Она улыбнулась почти по-родственному. Наверное, Максим был похож на ее сына или на мужа в молодости.
Кассирша достала рацию:
— Ваня, Ваня, — на позывные рация откликнулась хрипом и бормотанием, — Вань, у тебя есть бронь для Магомадова? Что, есть Петербург? Ты принесешь? Так я оформляю. — Та, кого Максим называл девушкой, приступила к выполнению служебных и священных обязанностей.
— Фамилия? Самохин, Максим Александрович, два билета. А паспорт?
К этому вопросу журналист был не готов.
Он обернулся, рассчитывая на помощь спутницы. Но Нина пропустила мимо ушей большую часть переговоров — она не могла отвести глаз от окна, от взлетного поля.
Довольно далеко от магистральных путей душанбинского аэродрома, в самом дальнем его конце, был отведен уголок для малой авиации. Мелкие самолетики, необходимые для сельскохозяйственных работ, скорой медицинской помощи и прочего, а также вертолеты теснились на небольшом участке взлетного поля, небольшие крылатые и винтокрылые машины демонстративно не «смотрели» на могучих старших братьев. Но именно там Нина заметила «джип», на котором они выбрались из пустыни. Она не смогла разглядеть водителя: слишком далеко загнали местную авиацию, — но, прах и пепел, девушка, не слишком разбирающаяся в моделях авто, не могла не узнать автомобиль предводителя. Какие-то люди суетились вокруг «джипа», притулившегося рядом с вертолетом.
Максим все же сумел привлечь внимание девушки, он прибег к способу радикальному и надежному — толкнул ее под ребро.
— Она требует паспорта… Что делать будем?
— Вечный вопрос. А билеты есть?
— Да. — Максим, полузабывший о недотепистости спутницы, еще разок толкнул ее. — Есть, но документы и деньги… Твой Хусейн…
Нина, погруженная в раздумья о только что увиденной на аэродроме сцене, машинально посоветовала:
— Пусть еще раз проверит бронь и заказ, я думаю, там все предусмотрено.
Уж если Хусейн умудрился минута в минуту заказать вертолет для дальнейшей транспортировки клада бекташи, о таком пустяке, как документы для попутчиков,
— Проверьте заказ еще раз. Я уверен, что есть все необходимые данные.
Убеждать девушек и женщин из сферы обслуживания входит в круг профессиональных обязанностей репортера, Максим своими должностными обязанностями не пренебрегал.
Все уладилось в мгновение ока. Аэрофлотовская матрона еще раз связалась с Ваней-невидимкой, внимательно выслушала ответный хрип и урчание и больше вопросов не задавала.
— Ваш рейс через полтора часа. Вас пригласят на посадку. — Она улыбнулась точно так же, как ее коллеги с календарей.
Девушка и репортер устроились в самом дальнем и темном углу зала ожидания для очень важных персон. Кроме них, в зале никого не было, они могли расположиться где угодно, но инстинкт самосохранения, обострившийся в ходе недавних событий чрезвычайно, загнал их в безопасный сумрак. Впрочем, недостаточный для обеспечения подлинной безопасности, — об этом прекрасно знают специалисты, каковыми Нина и Максим считаться не могли даже после пережитых приключений.
Специально для них зажгли черное табло, извещающее о грядущих рейсах. Кроме диванов, никаких удобств для пассажиров не было, так что очень пригодились бы припасы, в свое время надежно упакованные Хусейном в их вещевые мешки. О них приходилось только мечтать — все осталось в багажнике «джипа».
Покой, ожидание и вынужденное бездействие будят желания. Очень хотелось пить, вымыться в душе, переодеться и перекусить. У них были только сигареты. Тоже из натовских пайков. Оба мирно курили, что несколько отвлекало от прочих устремлений.
— Привет, ждете вылета? — Хусейн и по каменным плитам умел передвигаться без шума. Снова подкрался незаметно. Скорее всего он вышел из служебной комнаты, а не прошел через охраняемый бдительным стражем главный вход.
Нина и журналист одновременно посмотрели на предводителя. Спокойно, без страха и паники. Они привыкли к внезапным появлениям Хусейна. И зал ожидания аэропорта все еще считали надежным убежищем, а авиабилеты — гарантией возвращения. Это в песках ступившие на путь тариката мюриды с современными пистолетами и автоматами в руках беспрекословно выполняли любые приказы. Это в песках власть сосредоточилась в руках интеллигентного шейха, легко отдающего приказы: казнить, похитить, убить, пытать, — шейха, не ведающего о гуманистических устремлениях века двадцатого, зато прекрасно знающего, как пользоваться компьютером, радиотелефоном и телефаксом.
— Все в порядке? — спросила Нина и сама устыдилась спрятанной в вопросе холодноватой вежливости. Так со спасителями не разговаривают. Хусейн не обиделся.
— Сейчас вас позовут на посадку. Пора прощаться.
Усиленный динамиками голос давешней матроны действительно пригласил двух пассажиров к выходу на взлетное поле. К выходу номер два.
— Ладно, у трапа попрощаемся, — тут же принял решение Хусейн. И первым двинулся в нужную сторону.
Опять превратившись в ведомых, Нина и Максим потянулись за ним.