Смерть по сценарию
Шрифт:
— Слушай, девушка, тебе вчера предлагали комфорт, нечего орать. Твоей матери я просто помог до койки добраться, теперь сама справишься.
— Сонечка, мы просто посидели с соседями немного. Ты же сама хотела…
— Да помолчи ты, — оборвала Соня. — Не обязательно об этом кричать.
— Ба, да у вас тут целый бабий заговор! И какова благая цель? Кстати, завещание у Клишина кто из вас украл?
— Иди отсюда. — Соня зашипела, замахнулась на него сумкой. — Иди к своему выводку, а не то я устрою на вашей дачке такой скандал!
—
«Опять испорчены к черту все выходные. Нет, это дело надо закрывать, завяз по самые уши, ну и семейка! Скорей бы они с этой дачи убрались! А завещание у Клишина было, и они его сперли, точно. Только кто из них и когда?»
Леонидов не стал тащиться через калитку, привычно перемахнул через забор и упал в собственный сад, приземлившись спьяну не слишком удачно. Конечно, до состояния Веры Валентиновны он не дошел, но на жаре в тридцать градусов любая доза алкоголя добивала организм. Саша сидела под яблоней, читая какую-то книгу, на мужа взглянула, как на архангела, внезапно упавшего с небес на один из дачных участков при деревне Петушки:
— Леша, ты жив?
— Второе пришествие на грешную землю. И снова помер. — Он растянулся прямо посреди сада, на колючках скошенной травы, не замечая, как они больно втыкаются в бока и спину.
— Ты хоть в тень доползи, — посочувствовала Александра.
— Между прочим, это твоя инициатива — гости.
— Я же думала, что она женщина, — протянула Саша, кивая в сторону забора.
— А она кто?
— Мужики и то так не пьют.
— Ну, прожила бы ты так, как она, свою жизнь, может, тоже оттягивалась бы время от времени.
— А как она ее прожила?
— Самостоятельно. Пойду водички холодненькой попью или квасу. Квас у нас есть?
— Позавчера в коридоре белое эмалированное ведро поставила.
— Ты святая.
Леонидов побрел в сторону дома и вдруг за своим забором, в просвете между деревьями, увидел знакомую лохматую голову Михина. Тот шел явно в сторону клишинской дачи.
— Игорь! Ты почему мимо?
— А я не к тебе сегодня. — Михин подошел со стороны улицы к леонидовскому забору.
— А куда?
— Имею несколько вопросов к госпоже Самойловой Вере Валентиновне.
— Сейчас? Это ты зря.
— А кто мне помешает?
— Да никто и не собирается мешать, только госпожа Самойлова не в состоянии отвечать на твои вопросы по причине не совсем удачного собственного состояния. — Язык у Алексея присох к небу и ворочался во рту не совсем свободно.
— А что у нее за состояние?
— Перепила.
— Это с кем, интересно?
— Со мной.
— Ты что, серьезно?
— А это разве преступление, по-соседски выпить вместе после тяжелой трудовой недели? Не знаю, как там с графиком работы у нее, а я вполне созрел.
—
— С нами сидела, не пила, конечно, но шашлык кушала. Ты заходи, Игорь, может, твоя Вера Валентиновна проснется через пару часов.
— С кем ты там разговариваешь? — Саша вышла из сада. — А, Игорь Павлович! Да вы в калитку-то пройдите. Квасу не хотите?
— А можно?
— Ну, раз хозяин не предложил, мне придется.
— Заходи, Игорь, заходи.
Михин вошел на территорию леонидовского дачного участка, сел рядом с Алексеем на крыльце:
— Пекло-то какое, а?
Погода в этом месяце у обывателей была излюбленной темой для разговоров, продержавшаяся весь месяц жара косила урожай с таким же успехом, как в прошлом году косили его же проливные дожди.
— На вас не угодишь, — буркнул Леонидов.
Саша вздохнула, принесла литровую кружку
квасу и без комментариев ушла в дом.
— Как жена? — спросил Михин.
— Сам видишь — все нормально.
— Мне, что ли, жениться?
— Там, по ту сторону забора, как раз есть подходящий экземпляр.
— Соня, что ли? Ты мне ее уже сватал. Нет, не надо мне никого из этого семейства.
— Что так?
— Умаялся. У Гончаровых все отпираются, Надежда Сергеевна говорит про то, что теткина машина стояла у ресторана, сам профессор вообще с приветом. А завещание украли, нигде его нет. Знаешь, я думаю, что это Вера Валентиновна в тот вечер находилась за стенкой спальни на верхнем этаже. Ее слышала Алла. Или эту твою Соню. Кто-то из них залез тихонечко в дом за бумагой, и не исключено, что видел преступника или сам траванул.
— Это уже из области твоих фантазий.
— Ну да! Ты знаешь, какая там темная история с этой автокатастрофой, где погибли Клишины? Вера Валентиновна сводную сестру терпеть не могла, они через Павла в основном общались, а после той аварии расплевались и с Клишиным вдрызг. Мне соседи такое наплели! У этой Самойловой все больше мотивов избавиться от племянника находится, позарез надо с ней поговорить.
— А что сказала твоя экспертиза?
— Какая? А, насчет автора… Говорят, стиль и манера письма, несомненно, принадлежат Павлу Андреевичу Клишину. Литературоведы, мать их… — нехотя ответил Михин. — Тоже мне провидец. Нет, черт знает что за дело!
— Слушай, Игорь, а можешь ты выяснить для меня, кто такой Демин?
— Какой еще Демин?
— Знаю только, что Максим. Похоже, Вера Валентиновна у него заняла часть денег, если не все, на реабилитацию своего бизнеса.
— И при чем здесь этот Демин?
— Да сам не знаю, просто так, чутье.
— Чепуха все это. Клишина отравила собственная тетка, а Гончаровой снотворного родственнички подбросили. Все эти белые «форды» у итальянских ресторанов — миф. Надо вызвать на допрос, надавить, и они признаются. У нас все убийства происходят на бытовой почве.