Смерть по сценарию
Шрифт:
— Правильно, потому что другие не раскрываются, но это не значит, что их не было. Если есть явный мотив, найти убийцу легко, но есть такой фактор, как ненависть. Нет никакой выгоды убивать, но терпеть рядом с собой на матушке-Земле такого человека просто невыносимо.
— Это обычно у родственников бывает, например, когда зять ножом ни с того ни с сего вдруг пырнет тещу или дочка на мамашу ополчится.
— Поэтому ты и выясни на всякий случай, кто такой Демин.
— Да что он им, родственник,
— А ты это и проверь. Пойдем, Игорь, искупаемся. Плавки на тебе есть?
— На мне все есть, я по делу сюда шел.
— Окунемся по-быстрому и пойдем проверим, проспалась госпожа Самойлова или нет.
Леонидов сделал большой глоток квасу, почувствовал, как вместо тумана в голову начало заползать какое-то гудение, и крикнул жене:
— Саша! Купаться с нами пойдешь?
— Идите, я лучше в террасе полежу.
Алексей стянул с веревки махровое полосатое полотенце и вместе с Михиным пошел к пруду. Они пролежали у воды почти час, потому что отрываться от зеленой лужайки рядом с вожделенной прохладой никак не хотелось. В такую погоду сходили медленно с ума все: и взрослые, и дети, и собаки, и насекомые. Да, такого лета дачники не видели давно.
— Нет, ну зажрали совсем, — не выдержал наконец Михин. — Это пираньи какие-то, а не слепни! Ты гляди, каждый с половину моего мизинца, прямо лошади летающие.
— На мокрое лезут, гады.
— Отходим, Леша, сил больше нет.
— Пойдем, я с тобой к соседям зайду.
Они сбежали с пруда, долго ломились в зеленую новенькую калитку, пока из дома не вышла Соня с полотенцем в руке.
— Не надоело дверь ломать?
— Вера Валентиновна не проснулась? — крикнул ей через забор Михин.
— Можете зайти, если вы не ко мне.
— Нет, буду я еще спрашивать, как представитель законной власти! — пожаловался Игорь Леонидову, заходя внутрь.
Соня в упор смотрела на них светлыми злыми глазами и ждала.
— В дом можно пройти?
— А кто вы такой?
— Сотрудник внутренних органов, ведущий расследование по делу об убийстве ныне покойного хозяина этой дачи. — Михин достал удостоверение.
— А этот? — Соня кивнула на Леонидова.
— Соседа не узнаете?
— Он что, ваш внештатный сотрудник?
— Я понятой, — буркнул Леонидов, — вдруг мы у вас тут бомбу найдем, я с удовольствием распишусь в протоколе.
— Проходите в дом, мама кофе пьет.
Почти протрезвевшая после отдыха дама пила крепкий кофе, приложив мокрое полотенце к голове.
— Как вы себя чувствуете, Вера Валентиновна? — Леонидов сочувственно посмотрел на измученное лицо прогоревшей предпринимательницы.
— А вы?
— Неплохо посидели, а? Вот мой коллега по бывшей работе зашел вам несколько вопросов задать.
— Какой
— Розыскной. Я в МУРе когда-то работал, старшим оперуполномоченным.
Она так испугалась, что даже не стала уточнять, на каком основании Леонидов теперь лезет не в свое дело, просто прижала к лицу мокрое полотенце, стянув его с головы, всхлипнула и пожаловалась:
— Ну мы же ничего не сделали, просто решили здесь пожить, пока не оформим официально наследство и не продадим дачу. Жарко же, ну не сидеть нам в такое время в Москве?
— Да меня мало интересуют имущественные претензии, которые вам могут предъявить наследники, — не выдержал Михин, — меня само завещание интересует, как вы его раздобыли?
— Какое завещание? Да что вы все пристали с этим завещанием?! Я — единственная наследница по закону, и все.
— Клишин писал о том, что все имущество оставляет своему сыну, которого и признает.
— Писал! Да мало ли что он писал? Он даже собственную смерть придумал, не то что какое-то там завещание!
— А что вы знаете про его смерть?
— Ничего не знаю, кроме того, что все это бред. У меня голова болит, это ужасно гнусно, я вообще ни при чем, мне плохо, и все это кончится когда-нибудь или нет?!
— Ладно, значит, к вам надо с конкретными бумагами приезжать, так ничего говорить не хотите? Или к следователю вызывать повесткой?
— Вызывайте. Думаете, я не судилась ни с кем? Следователем меня пугает! Да меня не такие пугали, и тюрьмой вашей… пугали. Я за свой кусок горло разгрызу, и все сядут, все!!!
— До свидания. Увидимся еще в соответствующем кабинете. — Михин вышел, а Алексей присел напротив дамы.
— Здорово вас прижали, да?
— А вы кто такой? Сроду с ментами дело не имела, а еще коммерческим директором прикидывался!
— Не знаю, кого вы там покрываете, но боитесь правильно, жизнь — она только одна. Вот и госпожа Алла Константиновна Гончарова взбрыкнула, наверное, и разбилась в тот же день на своем «форде».
— Гончарова, Гончарова… Знакомая фамилия, но не знаю такую. Мало ли Гончаровых, тот тоже был Гончаров.
— Кто был?
— Да мало ли каких только в моей жизни не было! И Гончаровых, и Петровых с Сидоровыми. У меня дочь есть, ради нее все. Вы-то хоть понимаете?
— Я понимаю. Если что, заходите, Вера Валентиновна, соседи все-таки.
— Да уж, соседи! Нет, как можно после такого людям доверять? Соседом он еще прикидывался, тоже порядочным…
Михина Алексей нашел возле Сони, он что-то спрашивал, она злилась, вместе оба со стороны напоминали петуха и наседку, девушка огрызалась и явно хотела выцарапать Игорю глаза. «А я еще поженить их хотел», — ужаснулся Леонидов и подошел.