Смерть саксофониста
Шрифт:
– Звонить-то хоть будешь?
– волновалась я.
– Не-а...
– задумчиво произнесла она, разглядывая карту Лондона.
– Это почему же?
– Мам, ну ты, право, какая... Мы же не только гулять едем! Каждый день после обеда мы будем заниматься в компьютерной лаборатории, - Дашка оторвала голову от карты и добавила.
– Так что буду каждый день мыло слать.
"Мылом" на интернетовском сленге называют электронную почту.
Наш разговор прервал телефонный звонок. Я подняла трубку.
– Алло...
–
– Я... Кто говорит?
– Ты что, меня не узнала? Это Лина.
– Вот теперь узнала, - ответила я. Вообще-то я ее не узнала, так как мы никогда не общались по телефону и, кроме того, Лина говорила в хрипящий сотовый.
– Чего вдруг ты мне звонишь?
– Ты что, еще ничего не знаешь?
– Нет, а что случилось?
– Вольф умер!
– услышала я сквозь треск.
– Как?
– я была поражена. Ведь еще вчера вечером мы виделись с ним на свадьбе, а сегодня...
– Лина, ты ничего не путаешь?
– Стала бы я снова мотаться из Тель-Авива в вашу провинцию!
– последние ее слова потонули в треске.
– Слушай, Валерия, я что звоню... Составь мне компанию.
– Куда?
– К Вольфам. Мне нужно подробно расспросить их, а врываться в такое время, да еще с диктофоном...
Невольно оглянувшись, я посмотрела на Дарью, на карту, расстеленную на столе. Выходить сейчас куда-либо, да еще по такому поводу, мне совершенно не хотелось. А с Вольфами я была не настолько близка, чтобы в такой жуткий момент явиться к ним, да еще привести с собой журналиста. Положение не из приятных.
– Знаешь что? Давай заходи ко мне, а потом сориентируемся на местности.
Коротко рассказав, как до меня доехать, я с досадой положила трубку и продолжила свои размышления... Что же произошло с Вольфом? Когда мы с Денисом уходили со свадьбы, он отвратительно выглядел - пить человек совершенно не умеет. Шатался, нес всякую чепуху. А ведь до выхода на сцену Руби был в вполне приличном состоянии, если, играя, он не ошибся ни в одной ноте.
Скорей всего, у него не выдержало сердце. Эти пятидесятилетние мужики все на вид крепкие, а чуть малейшая перегрузка - хлоп и готово... Только вот причем тут Лина? Ради душераздирающего репортажа: "Вчера - самый счастливый день, а сегодня смерть вырвала из наших рядов..." Ерунда получается.
И я пошла на кухню ставить чайник.
Лина выглядела уставшей, с покрасневшими от недосыпа глазами. Войдя в дом, она спросила:
– Кофе есть? Налей большую чашку.
– И какая это чашка за сегодня?
– Не спрашивай, - Лина обреченно махнула рукой.
– Мне как в четыре утра позвонили, так я и не сплю, собираю информацию.
– И много насобирала, подруга?
– Представь себе! Не соберу - не выживу...
– она, не спрашивая, достала пахитоску и закурила. Я поморщилась.
Сделав глубокую затяжку, Лина продолжила:
– Никакой это не приступ, не инфаркт и не инсульт. Мужика попросту
На кухню, где мы сидели, заглянула Дашка:
– Мам, мы вот тут будем жить, - она ткнула пальцем в карту.
– Познакомься, это моя дочь Дарья. На следующей неделе едет в Лондон и поэтому ни о чем другом думать не может.
– Здравствуйте, - вежливо поздоровалась моя дочь.
– Мама, ты скоро?
– Не знаю, доча. Ты иди к себе, мне с Линой поговорить надо...
Дашка вышла, а я спросила свою гостью:
– Что еще тебе известно?
– Счастье, когда Руби почувствовал себя плохо и упал, один из гостей оказался врачом. Правда, он все равно умер... Сначала все подумали, что перепил. Но врач подозвал охранника и принялся делать искусственное дыхание.
– А скорая?
– Что скорая? Скорая приехала, когда уже было поздно. И тогда они вызвали полицию.
– Зачем?
– А затем, что доктор вывернул Руби нижнюю губу и заглянул под веки. И сказал, что это отравление.
– Ничего себе...
Я была в шоке. Только вчера, несколько часов назад, Руби Вольф был живой, здоровый и полон жизни. А теперь...
– Знаешь, Валерия, его жена не хотела вызывать полицию. Она всем твердила, что Руби слишком много выпил, у него не выдержало сердце! И что она его предупреждала!..
– Лина вздохнула и, повысив голос, зло добавила: "А этот гад, Сашка Беговой, решил заняться своей основной деятельностью. Он начал всех фотографировать!"
– Ну, это его работа...
– замялась я.
Пауза возникла потому, что и я, и Лина - мы обе поняли, что и она, в сущности, занимается тем же самым - второй древнейшей профессией, да еще и меня просит ей помочь.
Лина с силой вдавила окурок в блюдце:
– В принципе, я такая же гиена, как и он!
– рявкнула она, словно прочитала мои мысли.
– Чего не сделаешь ради хорошего репортажа! Меня только утешает, что "секьюрити" отобрали у него фотоаппарат и засветили пленку.
– Удар судьбы, - пробормотала я. Правда, я сама не понимала, к чему относится моя реплика - к смерти Руби или к потерянным кадрам Бегового.
– Откуда тебе стало известно, что Вольфа отравили?
– спросила я Лину.
– У меня есть осведомители. Да-да, не удивляйся. Иногда билетерша или официантка могут дать очень ценную информацию, из которой получается яркая статья, а тебя почтительно величают профессионалом. Так что еще придется раскошелиться.
– Успела завербовать прямо на свадьбе?
– А почему бы и нет?
– ответила Лина вопросом на вопрос.
– Вот и пригодилась моя расторопность. Жаль только, что я узнала об этом не сразу. До приезда полиции никого не выпускали и не разрешали звонить. И меня вполне могут обогнать. Поэтому я прошу тебя, одевайся и давай поедем к Вольфам.