Смерть Созданиям Сумрака: Расцвет
Шрифт:
— Сопрем?
Теперь шестеренки закрутились уже у меня. Нет, убивать — это куда ни шло. Поскольку эти твари сами с удовольствием сожрали бы меня, то на них моральный компас не срабатывает. А вот красть у простого люда — это уже совсем другое дело. Мутное и неприглядное.
— Ну, да, — так же спокойно подтвердила она. — Ща к селу ближайшему подъедем, там везде на улице бельевые веревки стоят. Примерим на глазок, что подойдет, а дальше дело техники.
Мне не очень нравилась идея вот так вот “одалживаться” у жителей неведомого села. Пусть даже я их знать не знаю и в глаза не видывал. Прежде всего
— Че-т не нравится мне эта идея, — признался я абсолютно искренне.
Софа фыркнула.
— Ну что ты начинаешь, а? Знаешь, какие про вас в народе стишочки ходят? “Ламберт-Ламберт — хер моржовый! Ламберт-Ламберт, вредный хуй!”
Меня не очень впечатлил этот образчик устного народного творчества, поэтому я промолчал. Видимо, Софа приняла это на свой счет, потому что вскоре снова меня окликнула.
— Витя.
— Чего тебе?
— Ничаво, — передразнила она и добавила уже серьезнее, — относись к этому проще. Тут на земле действуют волчьи законы. В лицо-то улыбаться и благодушничать будут, зато чуть зазеваешься — и тот, кто вчера тебя угощал томлеными щами, сдаст твою тушку упырям за уговор скостить дань на месяцок-другой. И ведь никого не осудишь — так заведено. Каждый крутится как умеет.
Я задумался. Воровать все равно было гадко, но аргумент Софка предъявила весьма убедительный. Закрывай на него глаза или не закрывай, а все ж он никуда не денется.
— Мда, такой себе раскладик вырисовывается, — подытожил я эту философскую дискуссию
— Какой? — София вздернула бровь.
Я скривился.
— Примерно как лежалого говна пожевать.
— Личный опыт?
— Что? — не понял я.
Софа усмехнулась.
— По личному опыту знаешь, каково лежалое говно на вкус?
Я тяжело вздохнул. Вот и ступили мы на ту стадию отношений, за которой начинаются взаимные подколки. Что сказать, быстро развиваются! Я будто в блиц-шахматы играю.
— Уж простите, — съязвил я, — но в том, что касается жрачки, у меня есть определенные стандарты. Довольно высокие. У нас в Союзе, чтоб ты знала, пищевая промышленность настолько мощно развита, что даже с излишками не знаем как быть — приходится изощряться. Недавно начали делать пенопласт из молочных пенок, всем на загляденье. Коров чуть ли не пломбиром доить можно — из одного соска ванильным, а из другого…
Нет, подумал я, шоколадный немного из другой… области берется.
— Если сам готовить не желаешь, то есть концентраты. Развел их в горячей воде, оставил на две минуты — и вот тебе готовый обед из трех блюд плюс компот. Индустрия, епт!
Теперь вздохнула она.
— Нет, с тобой хрен спрячешься, конечно. Сыпь словами типа “концертат” почаще и любой упырь сразу просечет, что ты не местный. А это все равно что повесить мишень на спину и на грудь и везде! Надо быть проще, Витя, и люди к тебе потянутся.
Я вспомнил, как Распятьев тянул ко мне свои когти ночью, и скривился.
— Люди — хрен на блюде! Может, мне до них дела нет?
— Твое право, конечно, — не стала спорить Софа, — но только не жалуйся потом,
— Неее, так делают только зомби, это они любят жрать. Хотя почему — неизвестно. Наука давно доказала, что поедание серого вещества только всякие болячки вызывает, а удовольствия никакого. Так что глупые они, эти зомби, ничего…
Ее рука бросила ерошить мне волосы и чувствительно съездила по затылку. Удар получился не такой впечатляющий — дед или батя могли вломить и похлеще, если считали, что я заслужил. Но зато внезапность скомпенсировала недостаток силы.
— За что?
Она с серьезным видом уставилась на меня.
— Хватит умничать. Это не только бесит, но еще и подозрительно. Лучше прикинься дурачком, у тебя может неплохо выйти.
Еще одна подколка. Да она прямо-таки в ударе, черт возьми. Еще немного — и можно будет заявляться во всякие сборные концерты. Во второе или первое отделение с сольными фельетонами.
Признаться честно, я бы с удовольствием посмотрел на нее в совсем других номерах. Вроде эротического танца или эквилибра.
— Ладно, — не стал спорить я. Неохота было раскручивать еще один виток спора
Моя покладистость Софу порадовала.
— Вот видишь! — улыбнулась она, — так бы сразу! Слушай меня, и из тебя выйдет толк.
Не, ну вы только послушайте — из меня толк? Ты, наивное летнее дитя, я из далекого будущего, где от каждого по возможностям и каждому по потребностям, черт подери! Только встань утром с кровати да займись делом, а государство уж одарит тебя благами! Бесплатной учебой, доступной медициной, докторской колбасой по два тридцать за кило!. Жилплощадь на халяву, опять же! Да что там жилплощадь — постоишь в очереди и можешь электромобиль от Волжского автозавода получить! Без-воз-мезд-но! И не абы какую рухлядь, а модель того же года! Вот что значит, когда страна ориентирована на гражданина.
Толк выйдет. Из меня-то с моим средним специальным и неоконченным высшим… которое я бросил только потому что наскучило, а не по неуспеваемости…
Тут лошадь подо мной остановилась. Встала так резко, что я чуть не вылетел из седла. Зато вылетело сразу почти все мое возмущение. Его остатки я употребил в дело — пнул кобылу пятками в бока.
— Н-но!
Однако зверюге было начхать на мои усилия. она лишь фырчала и била копытом.
— Да н-но, — подгонял ее я, — Н-но!
— Ничего у тебя не выйдет, — заявила Софа.
— Это почему же?
Вредная девица ткнула пальцем куда-то вбок. Я проследил за направлением, но не увидел ничего особого. Ни на первый взгляд, ни на второй.
— Видишь там гадюку? — спросила Софа.
— Не-а, — честно признался я.
— А она есть. Поэтому твоя лошадь и застыла. Они боятся змей. Так что ты лучше спешься, и обойдите ее тихонько.
Софа сердито фыркнула. Педагогического таланта и терпения ей вселенная явно отсыпала капельку, и эта капелька уже была на исходе. Еще парочка таких объяснений — и сосулька вроде той, что влепилась в рожу Распятьеву, может достаться мне. К чему вообще так нервничать? У меня только отдельные моменты вызывают вопросики, а если Софу послушать, так ей достался чурбачок, который пропадет, если его оставить без присмотра.