Смерть в осколках вазы Мэбен (Книга 2)
Шрифт:
Я шла по набережной, вдыхая влажный воздух. С Невы налетал порывистый ветер, трепал волосы, кидал в лицо мокрые капли. Но я как-то странно успокоилась. Откуда-то сбоку доносились голоса, слышалась музыка. Я поплотнее запахнула куртку и отправилась туда.
Возле ступеней, спускающихся к воде, собралось десятка два молодых людей. Одни были наряжены в костюмы, другие играли роль зрителей. Сейчас снова появилась тяга к уличному театру, и я узнала Арлекина в пестром костюме, Пьеро в длинной белой рубашке с печальным выбеленным лицом, Коломбину с большим бантом в пышных
Коломбина с Пьеро исполняли затейливую пантомиму, а Арлекин шутил со зрителями. Я подошла поближе. Арлекин тут же переключился на меня. Толкая присутствующих и поминутно раскланиваясь, он пробрался ко мне.
– Не откажите, любезная синьорина, в небольшом одолжении, - он лукаво усмехнулся.– Мы все с нетерпением ждали вашего прибытия.
– Увы, Арлекин, - ответила я, - непредвиденные дела задержали меня в дороге.
– Неужели кто-то осмелился чинить вам препятствия, о bella donna? Неужели какой-то наглец осмелился вас задержать, прекрасная госпожа?– И он изогнулся в шутовском поклоне.
– Этот человек способен на все, - со вздохом ответила я, заметив, что зрители с интересом прислушиваются к нашему разговору, - вот уже сколько лет он держит в повиновении весь наш город.
– Так это был сам герцог?– в притворном испуге воскликнул Арлекин.
– Да, - ответила я.– Но он обошелся со мной милостиво и разрешил следовать дальше.
– Ура нашему достославному герцогу, - провозгласил Арлекин, - который столь вежливо обходится с достойными дамами. Но вот я вижу нового человека, который присоединится к нашей славной компании. Посмотрите на его упитанный вид, посмотрите на хитрые глазки, на жадные руки, которые сами собой сжимаются при виде денег. Могу поспорить на свой дурацкий колпак, что к нам приближается ростовщик.
Все дружно обернулись в сторону приближающегося мужчины, который действительно был достаточно тучным. Про меня как-то забыли, и я поспешила затеряться в толпе. Арлекин отправился приставать к новому прохожему, но тот оказался тоже не лыком шит и за словом в карман не лез. Словесная перепалка привлекла народ, и вскоре все с удовольствием слушали словесных дуэлянтов. Музыканты оставили свои инструменты, а актеры поспешили к своему товарищу. Толпа покатывалась от хохота и встречала аплодисментами каждую удачную реплику.
– Хорошо получается, не хуже, чем у Шендеровича, - проговорил мужчина, стоящий рядом со мной.– Наверное, подставной.
– Вряд ли, - я дернула плечом.– Ко мне он тоже привязался, а я услышала музыку и просто подошла посмотреть.
– Значит, язык ловко подвешен, - констатировал мужчина, - а все-таки забавно вот так послушать.
– Пожалуйста, потише, - попросила, оборачиваясь, женщина.
Мужчина позади меня обиженно засопел, но смолк. Я стояла на набережной не меньше часа. Кто-то уходил, кто-то приходил, музыканты время от времени играли. Актеры танцевали, выступали с пантомимой, а Арлекин продолжал цепляться к каждому
Начал накрапывать дождик, порывы ветра усилились, а ноги начали замерзать. Я решила покинуть импровизированную площадку и опустила в футлярчик от скрипки несколько монет.
– Благодарю, прекрасная госпожа, - тут же высунулся черноглазый Арлекин.– Мы счастливы, что вы почтили нас своим присутствием.
– Непременно загляну к вам еще, - пообещала я.
– Мы здесь бываем через день, - тут же откликнулся проказник, - а по выходным с самого утра. Будем вас ждать. Только не опаздывайте из-за герцога.
– Прощайте, - я махнула рукой, а Арлекин умудрился вытащить откуда-то мятую шелковую розу и с ужимками преподнес ее мне.
Под его умоляющие завывания я вместе с розой покинула набережную и пошла к стоянке. Уже сидя в машине, пыталась вспомнить, кого же он мне напомнил. Даже сквозь густой слой грима проглядывали знакомые черты. Кто же это мог быть? Нет, не могу догадаться. Раздумывая об этом, я вырулила на дорогу и включила "дворники". Дождь разошелся не на шутку. Но если Карчинского и теперь нет в мастерской...
Однако он оказался на месте и сразу распахнул передо мной дверь. Грубо схватив за руку, он втащил меня в мастерскую.
– Что вам надо?– заорал он.– Зачем вы все время сюда таскаетесь?
Я с удивлением смотрела на художника. Куда девались вся его неторопливость и вальяжность. Волосы растрепались, сам он утратил весь свой лоск, а голос перестал быть медленным и вкрадчивым. Теперь он не бросал на меня липкие похотливые взгляды, напротив, смотрел с ненавистью, словно я была виновата во всех его бедах.
– Почему вы так со мной разговариваете?– спросила я.– По-моему, я вам ничего плохого не сделала.
– Ах не сделала.– Он снова схватил меня и потащил в комнату.– Тогда зачем ты все время крутишься здесь, что вынюхиваешь, журналистка!..– Он разразился ругательствами.– Я тебя к себе не приглашал, нечего сюда таскаться.
– Но ведь вы...– начала я, но он перебил меня:
– Пообещал тебе кой-чего, так? А ты, дура, и поверила. Кому ты нужна? Кто на тебя, старуху, позарится? Мало ли что я обещал. Я многим обещаю. И нечего сюда мотаться, высматривать да вынюхивать.
– Ничего я не высматриваю!– разозлилась я.– А вы мне, как помнится, ничего и не обещали, кроме интервью. Так что зря вы на меня так набросились. Не забывайте, что мы с Гертом скоро поженимся.
– Это ваши дела, - немного остыл он.– Тогда вообще непонятно, что тебе от меня надо... Ах, интервью... Это все отговорки, дорогуша, никакого интервью тебе в помине не надо. Это все из-за тебя началось, все мои несчастья, стоило тебе только появиться...
– Я-то тут при чем?– Я изо всех сил старалась держать себя в руках. Просто пришла с приятелем на выставку. Это не мне в голову пришло просить у вас вазу. Ее захотела модель, если помните.