Смерть всегда движется рядом
Шрифт:
– У нас дом как раз в начале улицы, где живут офицеры управленцы, а эти с телегами и тракторами не хотят обходить, вот и лезут на нас.
Я вспоминаю, что у меня тоже есть оружие и пытаюсь его вытащить из кармана брюк. Руки еще очень слабы, еле-еле достаю "Макаров" и кладу его на бедро.
– Надя, сними с предохранителя, передерни затвор.
Она на корточках подползает ко мне и рассматривает пистолет.
– Хорошая игрушка, у меня в Анголе такая же была.
Быстро перязаряжает пистолет. От туда вылетает патрон.
–
С улицы по дому ударили автоматные очереди. Надя сунув мне пистолет в руку подлетела к ружью.
– Вот мерзавцы, - кричит она, - брошенное солдатами оружие подобрали, теперь держись.
Глухо впиваются в дерево пули, звенят стекла. Надя в слепую лупит из двухстволки в окно, но тут сзади дверь распахивается и врывавается громадный мужичина, держа в лапище как игрушку автомат АК.
– Ах ты, шлюха, - ревет он на Надю, не замечая меня.
Я не целясь стреляю в него. Пистолет вылетает из слабых рук и падает за диван. Мужик роняет автомат и хватает воздух ртом.
– Откуда здесь еще... один...?
Он падает лицом в пол и сучит ногами.
– Еще один..., - хрипит он и затихает.
Надя переведя дух, перезаряжает ружье и опять стреляет в окно. На этот раз стрельба прекращается и чей-то молодой голос кричит.
– Васька не вышел, она прибила Ваську.
– Гадина, ну ты нам еще попадешся, - кто-то кричит с улицы.
– отходим, ребята.
На прощание вдоль улицы пущена веером очередь из автомата, раздается звон битых стекол. Где-то хрипят лошади, скрипят телеги и слышен прекрасный русский мат. Скоро все стихает. Опять сзади раздается скрип, Надя поднимает двухстволку.
– Надя, не стреляй, это я.
Появился Петя.
– Дозвонился? Есть связь?
– Есть. Эти сволочи уже там побывали и похозяйничали и все перепортили в дежурке. Только у хранителя оказалась дверь открыта, я с его телефона связался с городом. Через пол часа здесь будут вертолеты, а потом подойдут и войска. Вам здесь тоже жарко пришлось.
Капитан повернул ногой голову лежащего мужика.
– А ведь это Васька, давно по нему руки чесались. Молодец Наденька.
– Это не я, это он.
Она мотнула головой в мою сторону.
– Как себя чувствуешь, капитан?
– Еще одолевает слабость. Лучше скажи, дежурные офицеры, где?
– Вот этот тип, - опять удар ногой по голове Васьки, - им сонным горло перерезал. Ведь не побоялись сволочи проникнуть в хранилище, судя по следам даже без скафандров спускались вниз.
Над поселком загремели вертолеты.
Генерал ходил по маленькой комнатушки из угла в угол и слушал рассказ капитана. Надя и еще два офицера разместились вдоль стен. только у меня привелегия, я лежу.
– Если бы не капитан, быть беде товарищ генерал, - заканчивает рассказ Петя.
– А где же ваш главный командир? Где заместители?
– Полковника Неелова, нет уже около двух месяцев, как уехал в Уссури, еще до сих пор не
– Испугался мерзавец, теперь где-нибудь пороги обивает. Ладно, будет комиссия во всем разберется. Вот мое решение. Вы, полковник,-генерал обратился к стоящему у двери офицеру,-берите на себя все управление частью. Наведите порядок. В помошники возьмете Петра Ивановича. Вас, два капитана, благодарю за службу.
– Служу Советскому Союзу, - сказал громко Петр Иванович и слабо пискнул я.
– Кроме этого, я буду ходотайствовать о присвоении вам очередного звания и соответствующего награждения. Еще, вас, капитан Скворцов вызывают в кадры, в Москву. На вас пришел вызов из Германии. Может быть останетесь служить со мной?
– Нет, товарищ генерал. Ведь я танкист.
– Хорошо. Как поправитесь, отправляйтесь в Москву.
Тут за окном раздался шум, подъехала машина и знакомый голос Ольги Матвеевны заныл на весь поселок.
– Где тут главный? Здесь. Пошли Глафира.
Они ввалились в тесную комнатенку и Ольга Матвеевна, увидев генерала, запела.
– Товарищ генерал, горе у нас большое. Ее муж, - она тыкает на Глашу, погиб. Они только-что поженились. Разрешите нам переехать в город, не может она уже переносить это место, где погиб муж.
– Фамилия.
– Самсоновы мы, но Глашенька еще не успела поменять паспорт, ее свидетельство о браке взял майор Голубович, а его нигде нет. Необходимо найти или востановить свидетельство и мы конечно постараемся это сделать.
– Я спрашиваю фамилия мужа?
– Да, да. Скворцова она.
– Не вот этого Скворцова?
Все расступаются и они видят меня. Ольга Матвеевна в расстерянности, а Глафира бежит ко мне и кричит.
– Сашенька, Сашенька.
Я собираю силы и отталкиваю ее.
– Не надо ломать комедию, Глафира Николаевна. Майор Голубович под дулом пистолета хотел, чтобы я подписал свидетельство, а так же одну бумагу, которая кстати у меня есть. Прочтите, товарищ генерал, ее.
Я вытащил из кармана мою "посмертную" бумагу.
– Кстати, он признался, что ребенок который будет у вас-его.
– Это неправда.
– Не произносите больше лишних слов, Глафира Николаевна, ваш ребенок на пятом месяце, а я здесь служу только месяц. Хотите экспертизу.
Глухое рыдание разнеслось в комнате.
Генерал передал бумагу мне.
– Мы еще поговорим с этим, Голубовичем. До свидания, товарищи офицеры, до свидания Надежда Васильевна. Прощайте, капитан Скворцов.
* ЧАСТЬ ПЯТАЯ. ЗАБЫТЫЙ ГОРОДОК
В Москве меня продержали четыре с половиной месяца. Сначала направили на скоротечные курсы немецкого языка, а потом пришлось ждать сбора группы награжденных офицеров для представления в Кремле. Потом прилетел Филипенко и, наконец, меня направили на переподготовку в один из закрытых городков, которые в превеликом множестве разбросаны на территории СССР.