Смерть за кулисами (в сокращении)
Шрифт:
Барнс пожал плечами:
— Даже больше, чем Клэрион. Но пьесу теперь на другую сцену не перенесут. Закончится сезон, и нам всем придется искать работу.
— У вас отбою не будет от предложений, — заверил Шерман.
— Вы думаете? — Барнс оживился. — Ладно, пойду к себе.
О манере Барнса готовиться к спектаклям знал весь театр. Обычно он приходил пораньше и как минимум час проводил в раздумьях — «устанавливал эмоциональную связь с персонажем», как он выражался. Все это время дверь его гримерной оставалась запертой для всех.
— Когда вы пришли сюда вчера вечером,
— Понятия не имею. Я сразу ушел к себе готовиться.
— В какое время это было?
— В половине шестого, может, чуть позже.
— Вы же занимаете гримерную по соседству с комнатой Клэрион.
Барнс нахмурился:
— И на этом основании меня в чем-то подозревают?
— Вовсе нет. У вас не было причин вредить ей. Я просто подумал, что вы могли слышать, заходил к ней кто-нибудь или нет.
— Нет, к сожалению. Я всецело сосредоточился на своей роли, и не сочтите за оскорбление, но и вам бы это не помешало. Не играйте в детектива — это работа для профессионалов.
Ближе к концу дня Даймонд и Палома вышли на прогулку. Вечер застал их на бечевнике, проложенном вдоль канала.
Отношения Даймонда с Паломой достигли устойчивого равновесия. Никому из них не хотелось съезжаться. Иногда они спали вместе, находя в обществе друг друга радость, поддержку и утешение. Сторонний наблюдатель принял бы их за супругов с большим стажем и ошибся бы. Брак Даймонда со Стеф был заключен на небесах, после ее скоропостижной смерти в жизни Даймонда образовалась пустота, заполнить которую не могло ничто. Палома едва оправилась после катастрофического брака с человеком, страдавшим неизлечимой игроманией. После развода Палома вплотную занялась карьерой и собрала уникальный архив модных иллюстраций, к которому обращались крупнейшие кино- и телекомпании всего мира. Мысли о новом замужестве Паломе и в голову не приходили.
Поскольку она помогала театру «Ройял» в исследованиях, связанных с историческими костюмированными пьесами, Даймонд решил развлечь ее рассказом о своей экскурсии за кулисы.
— Что тебе понадобилось в театре?
— Значит, про Клэрион Калхаун ты ничего не знаешь?
Оказалось, Палома, занятая работой, понятия не имеет о разразившемся скандале, и Даймонд охотно поделился с ней сведениями.
— Может, расследование и не понадобится, — в заключение добавил он, — но моя начальница Джорджина заинтересована в том, чтобы театр не закрылся, значит…
— Так ты сдружился с Тайтусом? — оживилась Палома. — И он наверняка успел положить на тебя глаз.
Даймонд разозлился:
— Я его ничем не поощрял.
— Шучу, шучу.
— У него все в порядке со здоровьем? Когда мы осматривали первую гримерную, он лишился чувств.
Улыбка Паломы померкла.
— Бедный Тайтус! Что с ним случилось? Сердце?
— Надеюсь, нет. Я отвел его обратно в «Голову Гаррика».
— Обморок был внезапным?
— До этого мы просто беседовали. Заглянули в гримерную, которой пользовалась Клэрион, и я решил проверить, не сохранилось ли где-нибудь следов ее грима. Прошел к окну и увидел на подоконнике
— Серьезно?! Какая была бабочка?
— Крапивница, а разве это важно?
— Теперь понятно, почему Тайтус потерял сознание. Значит, историю о бабочке и театре «Ройял» он тебе не рассказывал?
— Выкладывай. Попробуй меня испугать.
— Много лет назад театром управляло семейство Мэддокс, каждый год в нем давали замечательные представления с музыкой и танцами. Нелли Мэддокс шила костюмы, Редж с сыном Фрэнком писали сценарии и занимались режиссурой. В 1948 году они поставили «Красную Шапочку», в которой был танец бабочек. Танцовщицы в костюмах с крылышками танцевали вокруг огромной бабочки из кисейной ткани, которая мерцала и переливалась всеми цветами радуги.
— И она загорелась?
— Нет. Однажды во время репетиций на сцене нашли настоящую бабочку, мертвую крапивницу, и вскоре после этого Редж Мэддокс умер от инфаркта. В память о нем танец бабочек из представления решили убрать. Но незадолго до премьеры за кулисами снова заметили крапивницу — на этот раз живую. Все разволновались и решили, что это, должно быть, знак от Реджа. Танец бабочек вновь включили в программу, и представление имело успех.
— Красиво.
— Это еще не все: семейство Мэддокс, считая, что кисейная бабочка приносит удачу, сохранило ее, с тех пор эта бабочка висит на колосниках театра. Бабочки появляются в театре почти всякий раз, когда в нем ставят музыкальные спектакли.
— Даже среди зимы?
— Их считают предзнаменованием успеха. Иногда их видят на сцене прямо во время спектакля. Почти у каждой звезды с бабочками связана своя история — у Хонор Блэкман, Питера О’Тула…
— О’Тула? Разве он играл в музыкальных спектаклях?
— Его история связана с пьесой «Джеффри Бернард нездоров». Во время премьеры, когда Питер находился на сцене, на газету, которую он читал, вдруг села бабочка. И Питер сымпровизировал разговор с ней.
— Если не ошибаюсь, актеры суеверны?
— Не веришь, значит?
— Я неисправимый скептик.
— А бабочка? Она все там же, в гримерной?
— Наверное, если уборщица не смела ее с окна. Кто-нибудь наверняка ее заметит. Судя по твоим словам, историю с бабочкой знает тьма народу.
— Все, кто работает в театре.
Даймонд задумался: среди суеверного театрального люда мертвая бабочка вполне способна вызвать панику.
— Интересно, перебралась дублерша в гримерную номер один?
— Возможно, театральное начальство решило на всякий случай ничего в этой комнате не трогать, — предположила Палома.
— Но местом преступления ее никто не объявлял. Официальное расследование не ведется. Сегодня утром начальство театра пыталось замять скандал. Шоу должно продолжаться. Вот я и подумал, что дублерша могла занять освободившуюся гримерную. — Он вынул из кармана мобильник. — Не возражаешь?
Палома вздохнула. Их совместные прогулки были задуманы как возможность на время забыть о работе.
— Звони. Если надо, значит, это важно.
Даймонд дозвонился до Ингеборг и отдал распоряжения.