Смерть за кулисами (в сокращении)
Шрифт:
Жаркий летний вечер, мысленно рассуждал Даймонд. А в тесный бар набилась целая толпа.
— Вдруг по бару проносится ледяной вихрь. Все разом оборачиваются, чувствуя, что мимо них к двери пролетело нечто, явившееся из иного мира. И оставило отчетливый запах жасминовых духов.
— Серая дама? — подыграл ему Даймонд. — Вы тоже здесь были?
Тайтус пригладил волосы.
— В то время я был еще слишком мал. А теперь я покажу вам ложу, в которой Серую даму видела Анна.
Покинув бар, они пересекли коридор в направлении
— Занавес — дар вдовы Чарли Чаплина, Уны, — рассказывал Тайтус. — Чаплин любил этот театр. Если присмотритесь, увидите на уголках его инициалы, вышитые золотой нитью.
Даймонд пробормотал что-то любезное, но заставить себя взглянуть на занавес не смог.
Тайтус подозвал его к ограждению яруса, убеждая осмотреться как следует. При таком освещении и в отсутствии зрителей клаустрофобия Даймонда разыгралась сильнее, чем помнилось ему по последнему состоявшемуся походу в театр, когда он нашел в себе силы сводить Палому Кин на постановку «Инспектор пришел».
Даймонд пересилил себя, поднял голову и взглянул на ложу верхнего яруса, где якобы появлялась Серая дама.
— Кое-кто считает, что при жизни она была не актрисой, а зрительницей, которая вечер за вечером приходила в одну и ту же ложу, чтобы увидеть на сцене своего возлюбленного, актера, — сообщил Тайтус. — Знаете, здесь каждая ложа названа в память тех, кто пожертвовал средства на нужды театра. Ложа Серой дамы носит имя балетомана Арнольда Гаскелла. А ложа напротив — имя Агаты Кристи.
— Вы правда видели Серую даму?
— Я чувствовал ее присутствие и аромат жасмина — даже сосчитать не могу сколько раз.
Покинув зал, Даймонд испытал ни с чем не сравнимое облегчение. В конце коридора, ведущего к гардеробу, Тайтус снова набрал код на замке, открыл дверь с табличкой «Служебный вход» и направился вниз по незастланным ковром ступеням лестницы.
— Известно, что Серая дама любит припугнуть актеров в гримерной номер восемь. — Его голос гулко разносился по лестничным маршам.
— Невероятно, — отозвался Даймонд, который чувствовал себя увереннее с тех пор, как они покинули зал. Ему следовало сосредоточиться: приближался этап экскурсии, в ходе которого он мог увидеть помещение, где Клэрион гримировалась перед спектаклем.
Здесь, за кулисами, стало ясно, что Тайтус не просиживает целыми днями за столом в своем кабинете. Театр он знал отменно.
— Нам повезло: здесь одиннадцать гримерных
— Какую из гримерных занимала Клэрион?
— Первую, с отдельной душевой и туалетом. — Тайтус открыл дверь.
Просторная, с огромным гримировальным столом и зеркалом в резной позолоченной раме, эта гримерная удовлетворила бы запросам даже самых взыскательных актеров: люстра, шезлонг, вазы с цветами, вид на лужайку перед Бофорд-сквер…
Даймонд прошелся по комнате и наклонился над столом.
— Что вы делаете? — удивился Тайтус.
— Проверяю, не осталось ли здесь следов грима.
— Вряд ли. — Тайтус протянул руку к столу, желая показать, что на нем нет ни пылинки.
Даймонд удержал его за запястье.
— Не вздумайте. Возможно, это место преступления. Только ваших отпечатков нам тут не хватало. — И он сразу же пожалел, что заговорил как полицейский.
— Мне бы и в голову не пришло, — отозвался Тайтус и добавил: — Ох и цепкий вы, Питер. Сильные руки.
Даймонд не стал тратить время на размышления, как выглядит его поступок.
— Эту гримерную надо запереть.
— Как возможное место преступления? — не скрывая иронии, уточнил Тайтус. Видимо, он уже догадывался о мотивах человека, которому устроил экскурсию по театру.
Но это уже не имело значения. Даймонд опустился на колени и заглянул под гримировальный стол. Под него вполне могла завалиться салфетка со следами грима. Могла, но не завалилась.
— А теперь вы что ищете? Скрытые улики? — спросил Тайтус.
Даймонд выпрямился.
— Вы ведь уже поняли, что я воспользовался предлогом, чтобы пройти сюда. Вы были так любезны, что предложили показать мне театр, а я не стал отказываться. Простите, что невольно обманул вас.
— Я не в обиде, — откликнулся Тайтус.
Даймонд направился к окну.
— А здесь у вас маленькая трагедия, — он указал на мертвую бабочку на подоконнике. — С крапивницей в главной роли.
Тайтус ахнул, закатил глаза и лишился чувств.
Хедли Шерман позвонил в больницу Френчи и услышал, что все звонки, адресованные Клэрион Калхаун, направляются на номер ее театрального агента, Тильды Бокс.
— Я не журналист, — объяснил Хедли, — а директор театра «Ройял».
— Мы не уполномочены вести переговоры, — сообщили из больницы. — Мисс Бокс лично отвечает на все вопросы.
Слово «лично» ввело Хедли в заблуждение. Очень скоро выяснилось, что в агентстве включен автоответчик: «Состояние мисс Клэрион Калхаун остается без изменений. Мы благодарим ее многочисленных друзей и поклонников за пожелания скорейшего выздоровления и обязательно обновим это сообщение, как только будет новая информация».
— Прикрыли лавочку, — сказал Шерман Фрэнсису Мелмоту.