Смертельное наследство

Видал Билл

Кто же он — недостающее связующее звено между Моралесом и Салазаром?

Ли позвонил в Лондон Харперу, так как последний просил держать его в курсе новостей по этому делу. Кроме того, у Тавелли уже созрел план, как распорядиться данной информацией.

Ред одобрил его план и велел задействовать все правительственные ресурсы, чтобы разыскать Шпеера, если тот все еще находится в Нью-Йорке. О себе Харпер сказал, что пробудет в Лондоне еще какое-то время и его возвращение будет зависеть от того, когда английская полиция закончит допрашивать Клейтона и Суини, а также от информации, которая придет из Колумбии от Джулио.

Тавелли начал поиски Шпеера сразу по двум фронтам: через отели и Службу иммиграции США. Он привлек для прочесывания гостиниц двух агентов, которые

начали с пятизвездочных отелей — такие деятели, как Шпеер, любили жить на широкую ногу — и двигались дальше по нисходящей. Поиски в службе иммиграции обычно занимали больше времени, зато в случае успеха можно было получить исчерпывающую информацию по нужному лицу, хранившуюся в недрах этого учреждения. Каждый иностранец, прибывающий в США, заполняет карточку приезжающего в двух экземплярах. Один остается в офисе чиновника по приему, второй же прикрепляется к паспорту иностранца, все время находится при нем и изымается чиновником из службы иммиграционного контроля при отъезде из страны. Когда въездные карточки накапливаются в достаточном количестве, их отправляют в отделения службы в разных городах. Время от времени въездные карточки и те, что отбираются при выезде, сравниваются, но большую часть времени эти документы лежат без дела и не используются. Каждый год в Соединенные Штаты приезжают миллионы людей, и разыскать нежелательного визитера или нелегала в сравнительно короткий промежуток времени можно лишь посредством компьютерного поиска внутри этого бумажного моря. Если поиск не дал результатов, то обнаружить искомое лицо крайне затруднительно.

Тавелли быстро установил, что с понедельника в США из Коста-Рики прибыли девять авиарейсов: шесть — в аэропорт Кеннеди, три — в Майами. Он рассмотрел также другие возможные пути — из Панамы, с Ямайки и Багамских островов, но и эти рейсы имели своим конечным пунктом два упомянутых аэропорта. Тавелли связался с отделом иммиграции в обоих аэропортах и получил разрешение просмотреть все карточки, имевшиеся в их распоряжении, однако его сразу предупредили, что такой просмотр потребует «значительного времени».

И так уж случилось, что это «значительное время» оказалось потраченным впустую.

В прошлом Шпеер никогда не оставался в Штатах более двадцати четырех часов. А если ему требовалось провести в городе ночь, он всегда расписывался в книге регистраций как «Х. Гюнтер Шпеер» и никогда не ночевал в одном отеле дважды. На всякий случай.

На этот раз ему пришлось нарушить одно из своих золотых правил, так как взятие под контроль семидесяти миллионов долларов заняло куда больше суток и заставило его отложить отъезд до пятницы. Впрочем, он действовал и в своих интересах, так как управление финансами Моралеса должно было приносить адвокату по меньшей мере пять миллионов в год. А если бы Шпееру удалось взять под своею опеку еще несколько крупных клиентов в Латинской Америке с аналогичными проблемами — и таких людей он знал, — то можно было бы составить себе значительное состояние за сравнительно короткое время.

В то время как ДЕА разыскивала костариканца Энрике Шпеера, гражданин Германии Х. Г. Шпеер выписался из отеля в центре Нью-Йорка и направился к центральному вокзалу. Проводить в Нью-Йорке две ночи подряд — это слишком, особенно в том случае, если фирма «Салазар и К ^о» скомпрометирована. При таком раскладе существовала вероятность, что за посетителями офиса на Саут-стрит ведется наблюдение, а Шпеер не хотел рисковать, хотя слежки за собой и не замечал. На вокзале он купил за наличные билет до Вашингтона, а из столицы Соединенных Штатов вылетел прямым рейсом «Люфтганзы» во Франкфурт. Он решил, что настала пора перемолвиться словом с господами из «Дрезднер банк».

Когда адвокат находился в полете, его особа перестала быть высшим приоритетом для отдела по борьбе с наркотиками в Майами, ибо к тому времени по средствам массовой информации распространилось известие о резне в пригороде Медельина. Так как при этом никакой информации от Джулио Карденаса не поступило, Тавелли, посовещавшись со

своими коллегами, снова позвонил Реду Харперу в Лондон. Начальник подразделения приказал одному из своих агентов срочно вылететь в Медельин — на сей раз без какого-либо прикрытия. Он должен был предстать перед местными органами власти в качестве полномочного представителя ДЕА и затребовать всю информацию относительно того, что произошло с Моралесом. Кроме того, ему предстояло выяснить, что случилось с действовавшим в этом районе агентом ДЕА.

А сам Ред Харпер решил первым же рейсом вернуться в Майами.

В Боготе мэр Медельина созвал пресс-конференцию. Он сидел на постели в палате частной клиники, отложив ради такого важного дела срочное хирургическое вмешательство, в котором нуждалась его левая рука, о чем Ромуальдес не преминул сообщить журналистам. Он также дал им понять, что, хотя последние тридцать шесть часов страдал от невыносимой боли, его не оставляла мысль, что ему необходимо должным образом выполнить свой долг перед жителями Медельина, избравшими его своим мэром.

Колумбийская нация, несомненно, отдает себе отчет в том, что район Медельина, как, впрочем, и другие колумбийские провинции, неимоверно страдает от произвола обосновавшихся там банд международных торговцев наркотиками. И он, мэр Ромуальдес, знает об этом не понаслышке. Далее мэр сказал, что даже в те времена, когда Медельин считался неофициальной столицей кокаиновой империи, он боролся с этим злом в надежде на конечную победу светлого начала, присутствующего в душе каждого колумбийца, будь то мужчина или женщина.

Теперь же в связи с уничтожением Карлоса Альберто Моралеса можно наконец объявить, что область Медельина полностью освобождена от наркотиков. И это хороший пример для других городов, с улыбкой заметил он, тактично их не назвав, которые борются с подобным же злом.

Но, произнес Ромуальдес мрачным голосом, многие проблемы, которые дали толчок развитию наркобизнеса, еще не устранены. По-прежнему существуют бедность, дурные жилищные условия, неадекватная медицинская помощь и дефицит хороших школ.

— Но я могу вам сказать, — добавил он, глядя в камеру, — что руководство нашего города без громких слов и победных реляций добилось создания частного благотворительного фонда для улучшения условий жизни простых людей и приобрело на его средства землю для застройки, не взяв для этого ни единого песо из казны государства. — Ромуальдес сделал паузу, чтобы смысл сказанного лучше дошел до сознания собравшихся, после чего продолжил: — Теперь в это благородное дело должен внести свою лепту и наш конгресс. Планы строительства подготовлены, подрядчики и субподрядчики найдены, а земля для застройки, как я уже сказал ранее, приобретена и оплачена. — В его голосе проступали благородное волнение и страдание, которое, как все уже знали, он все это время стойко переносил. — Дайте нам средства, чтобы завершить начатое. Многого мы не просим. По нашим расчетам, ста двадцати миллиардов песо вполне достаточно, чтобы закончить работу. А что такое пятьдесят миллионов долларов для национального бюджета? Мелочь, если разобраться, особенно учитывая жертвы, принесенные жителями Медельина ради общего дела борьбы с наркотической заразой! Мы обращаемся к вам за помощью, граждане Колумбии. Мы, жители города, который был когда-то украшением этой страны и должен стать таковым снова. Полтора миллиона законопослушных трудолюбивых людей ждут, когда им помогут вернуться к честному труду и возродить такие традиционные отрасли народного хозяйства, как промышленность, земледелие, а главное — выращивание и производство высококачественного кофе, в торговле которым мы в прошлом занимали одно из ведущих мест в мире. Я иду на операцию с радостным чувством исполненного долга и ясным осознанием наших перспектив. Если здесь присутствуют члены конгресса, пусть скажут прямо сейчас, что они думают по поводу данного проекта, чтобы я, вернувшись после краткого периода реабилитации в свой родной город, мог сказать его жителям, что их надежды оправдались и они могут приступать к строительству жилых домов, больниц и школ.