Смертельное шоу
Шрифт:
– - Прямо рок какой-то!
– - решил Санька.
– - Вчера -- Букаха. Сегодня -его человек...
– - Оно и плохо, -- со стоном вздохнул худой.
– - Значит, опять окраинные урки из нор выползут, город делить зачнут. Хозяина-то нету...
– - Может, это они его и положили?
– - самого себя спросил охранник с седыми висками.
– - Видать, тишина кончилась. Теперь в день по паре "быков" мочить будут...
Саньке были безразличны криминальные будни Приморска. Он с интересом изучил черную батистовую рубашку
– - Кто сидел на этом месте?
– - показал Санька.
– - Здесь -- заместитель председателя жюри, композитор, женщина такая седая, очень представительная, -- ткнула пальчиком в сторону правого от прострелянной деревяшки кресла Нина.
– - А здесь -- председатель жюри...
– - Покаровская?
– - Ну да.
Санькины глаза вскинулись на щели кинобудки, и он внутренне вздрогнул от громко запиликавшего телефона. Нина вырвала из правого кармана пиджачка миниатюрный "Эрикссон", отщелкнула крышечку и спросила таким тоном, будто тоже испугалась звонка:
– - Оргкомитет слушает!
– - Ниночка, -- еле слышно процедили соты динамика слова, -- что у вас случилось?
– - Зачем вы... Владимир Захарыч... Володя... Тебе же нельзя... ты же...
– - Что случилось?
Даже еле живым голос Буйноса был неумолим.
– - У нас ЧП, -- отвернувшись от всех ответила по телефону Нина.
– Какой-то бандит стрелял по залу. Убит один парень. Я не знаю, кто это. Охранники говорят, что это человек Букахи...
– - Это плохо.
– - Володя, извини... Я тебя не хотела тревожить. Вчера вечером Букаха это... умер. Инфаркт. Обширный...
– - Это совсем плохо.
– - Мы удалили зрителей из зала на час. Сказали, что испортилась электропроводка. Но я боюсь. Финал нужно перенести на завтра. Или совсем отменить... Я устала. Я очень устала. И мне... мне страшно...
Слова гирями легли ей на плечи, сгорбили, сделали Нину меньше и старше. Она дернула головой, пытаясь сбросить гири, но Буйнос опередил ее:
– - Не плачь. Я с тобой... Врагам как раз и нужно, чтобы я дрогнул... Я не дрогну... Слышишь, не дрогну...
– - Да-да, я слышу...
– - Милиция еще не приехала?
– - Нет.
– - Когда приедут, скажи, чтобы как можно быстрее завершили работу в зале. Как закончат, объяви начало финала и впусти зрителей в зал...
Санька с остервенением шагнул к Нине, протянул подрагивающую руку.
– - Дай телефон!
– - Что?
– - не поняла она.
– - Дай сюда!
– - нагло вырвал он из ее пальчиков влажный "Эрикссон".
– Здравствуйте. Это я, Башлыков...
– - А-а, певец, -- протянул Буйнос.
– - Ты слышал мои слова?
– - Да. В пустом зале хорошая акустика. И "Эрикссон" --
– - Совсем. Я не дам гарантии, что нет второго киллера. Те, кого мы взяли, -- пешки. Король -- на воле. Разборка еще далеко не окончена. Я боюсь, что наезды станут круче и круче. Нет никакой гарантии, что он, к примеру, не рванет зал на воздух. Вместе со зрителями...
– - Не рванет, -- вяло ответил Буйнос.
– - Вы знаете его?
– - напрягся Санька.
– - Зачем тебе это?
– - Значит, знаете?.. Знаете и молчите...
– - Саша, это мои дела, это мое дерьмо...
– - Но ковыряюсь-то в нем я!
– - Я оплачу твои издержки. Мы уже разговаривали по этому поводу. Не забыл?
– - Да зачем мне эти деньги!
– - вскрикнул Санька и вцепился пальцами свободной руки в грязную доску на краю сцены.
– - Конкурс надо закрыть! Продолжать его сейчас -- это безнравственность высшей степени!..
– - Ты видел гонку в Имоле?
– - все так же вяло, так же безразлично спросил Буйнос.
– - Что? Какую гонку?
– - "Формула-1". Длинные красивые автомобили. Мужественные гонщики. Большие деньги. Огромные деньги. Заезд в Имоле, в Италии. Трехкратный чемпион мира Аэртон Сенна на страшной скорости врезается в бетонный отбойник на повороте. Всем ясно, что он труп, что после такого не выживают. Но хозяева "Формулы" не отменяют этап. Его выигрывает тот, из-за соперничества с которым рискнул и погиб Сенна... Его выигрывает светловолосый немецкий парень по фамилии Шумахер. Его выигрывает настоящий ариец. Его выигрывает сильный человек, почти сверхчеловек. И хозяева "Формулы" остаются с прибылью... Ты все понял?
– - Значит, ты не отменишь конкурс?
– - впервые назвал Буйноса на "ты" Санька.
Назвал и ощутил не только ярость, распирающую грудь, но и удивительное чувство свободы. Он будто бы разрубил путы, мешавшие ему ходить.
– - Нет. Я решений не меняю, -- просипел Буйнос.
– - Тогда я умываю руки, -- жестко ответил Санька.
– - Мне до лампочки все, что произойдет потом. Я не несу за это никакой ответственности...
– - А ты ее и не нес, -- сразил его спокойствием Буйнос.
– - Это была всего лишь просьба. Ты ее выполнил. Отчасти...
– - До свидания!
– - отклеял от щеки трубку Санька и протянул ее Нине.
– - Разговаривай со своим любимым!
Она забрала "Эрикссон", и он только теперь заметил, что ногти левой руки впились в доску сцены. Он оторвал их, вытер пальцы о джинсы и, не слушая голос Нины, пытавшейся успокоить его, почти побежал к выходу из зала.
Навстречу ему лениво плелись трое в штатском. Последний из них волок тяжеленный чемодан. Такие чемоданы бывают только у экспертов.
– - Подожди!
– - уже громче потребовала Нина.