Смертельный туман
Шрифт:
– Все к лучшему! Я буду готов к выезду через час. Сообщи им, чтобы ждали меня у городка Грушевый!
5
Голубятня Максин
6 августа 1892 года, 12 часов 09 минут
Знак железа, как и Знак лозы, на Новом Западе наблюдается редко. Зато в Пустошах оба – самое обычное дело. Но даже там не до конца понимают их природу. Откуда они берутся, что означают? На что способны? К этому следует добавить вопрос о распространенности Знаков в живой
София с Каликстой прибыли к порогу Максин Биссэ, отстав от Барра, Эррола и Златопрут всего на минуты.
– Я так и знала, что вы не задержитесь, – сказала хозяйка. – Входите, нечего на улице отсвечивать!
– Мне в гавань ехать надо, команду предупредить, – ответила Каликста.
Максин мотнула головой:
– Поздно. Мой верховой только что вернулся. «Лебедя» уже заметили, им пришлось срочно поднимать якорь и убираться, пока в клочья не разорвали. В общем, твой корабль давно отчалил.
Каликста взирала на нее с нескрываемым ужасом.
– Да входи уже, дитя! – сказала Максин. – Не место здесь для таких разговоров.
Каликста, в кои веки притихшая, расплатилась с кучером и вслед за Софией вошла в дом.
– А ты, наверно, София, – сказала Максин, беря руку девочки и тепло ее пожимая.
– София Тимс. Рада знакомству…
– Взаимно, – улыбнулась гадалка. – Пусть нынешние обстоятельства не тревожат тебя. Надеюсь, здесь ты почувствуешь себя как дома. Рада встрече!
Ей было лет пятьдесят. Волнистые волосы, тронутые серебром, сплошь унизанные бусами, уложены кругом лица замысловатой мягкой копной. Цвет лица у нее был примерно как у Софии, она часто и легко улыбалась, а руки выглядели крепкими, словно после долгих лет трудов у плиты или за стиркой. Глаза мерцали добротой, умом и еще чем-то неуловимым. Была ли это ностальгия под маской жизнерадостности? Любопытство к темным уголкам души человеческой?..
Софии Максин сразу понравилась.
– Спасибо, – сказала она. – А что вообще происходит?
– Всему свое время, – таинственно пообещала Максин, ведя ее по коридору и оглядываясь на Каликсту, шагавшую следом. – Вкратце дело обстоит вот как. Кто-то распустил грязный слушок насчет Моррисов. Ложь должна побудить их к необдуманным поступкам, и отмахнуться от нее трудно…
София с нею мысленно согласилась. За клеветой стоял очень точный расчет. Оговор марал пиратскую честь брата и сестры. И поди опровергни, продолжая скрываться.
– Какой-то тип по имени Финн О’Мэлли только что напал на Каликсту в магазине, – сказала она, поскольку сама пиратка продолжала молчать.
– Чему удивляться, – рассудительно отозвалась Максин. – Опасность нешуточная! Здесь вам ничто не грозит, но дальнейшие шаги нужно очень тщательно обдумать.
Они шли галереей, обрамлявшей внутренний дворик, засаженный буйно разросшимися цветами. На краю каменного фонтана сидели ярко оперенные птицы. Во дворик открывались затемненные комнаты
– Мы собрались в столовой, – объяснила Максин. – Там самый большой стол. А еще потому, что Барр сам не свой до булочек, которые моя кухарка печет… – И подмигнула Софии: – Скоро сама убедишься: это он неспроста!
Барр, Рен, Эррол и Златопрут действительно сидели в столовой. На длинном столе шеренгой выстроилось с полдюжины многоэтажных менажниц, полных миниатюрных кексов и булочек. С потолка свисал большой, тяжеловесный шандал, подвески посверкивали в солнечных лучах, временами забредавших снаружи. В целом столовая была царством потертого шика. Казалось, многими вещами здесь пользовались уже так давно, что с ними совершенно невозможно расстаться. Вдоль стены стоял набор стульев в отличном состоянии, но непосредственно у стола господствовали облезлые кресла с разномастной обивкой. Максин непринужденно устроилась в одном из них и пригласила гостей рассаживаться.
– Не стесняйтесь, друзья, не обижайте Селию! Советую немедленно приступать к выпечке, а кофе и чай сейчас подадут.
Барр очень серьезно спросил Каликсту:
– С тобой все в порядке?
Она обняла брата:
– Спасибо, я цела! Только за «Лебедя» беспокоюсь…
– У них есть приказ, если что, возвращаться на Испаньолу, – напомнил Барр. – С ними все будет хорошо.
– И с тобой, деточка! – Максин передала Софии на тарелке кусок кекса с розовой глазурью.
– Не таковы были наши планы, – подсаживаясь к Максин, сказала Каликста.
– А что вы планировали, если не секрет? Что вас всех сюда привело? Я провидела кое-что, но от подробностей не откажусь…
Каликста глянула на Софию.
– Они все пытаются мне помочь, – покаянно начала девушка. – Мне правда жаль, что я всех в хлопоты и неприятности втравила…
– Чепуха! – заявил Барр, становясь похожим на себя прежнего. – Рена жалеть вообще не за что, он сам себе неприятность. А мы с Каликстой просто обожаем влипать если не в одно, так в другое. То есть «обожаем» – не то слово, мы без неприятностей жить не можем, вот как! Кому кирпич на голову – беда, а мы в восторге, ведь это, по сути, замаскированное удовольствие, только кожура чуть потолще. Что касается Эррола и Златопрут… – Он чуть прервался, накладывая себе булочек и в то же время с сомнением поглядывая на оставшихся членов общества. – Да ладно, что о них рассуждать, эти двое вообще не понимают толку в веселье. Им что гладкий путь, что ухабы – без разницы!
София помимо воли улыбнулась, вгрызаясь в розовый кекс. Эррол и Златопрут, успевшие привыкнуть к юмору Барра, благополучно пропустили его слова мимо ушей.
– Трудности не страшны, Репеек, – только и сказал Эррол. – Кому, как не тебе, это знать.
– Знаю и благодарю, – ответила София. И вновь повернулась к Максин: – Видите, они, может, и забавляются, но на самом деле все вправду хотят мне помочь. Я разыскиваю родителей, пропавших без вести одиннадцать лет назад. Рен встретил их в море, когда они плыли в Севилью. Потом они бесследно пропали. Нам удалось выяснить, что, пребывая в Папских государствах, они… – София уставилась на свои руки, – претерпели трансформацию.