Смертельный туман
Шрифт:
Каменная дорожка вела между зелеными кустами к узорной железной лесенке. Узкие ступени же вели в комнату с низким потолком, где пахло птичьими гнездами и ворковало, переговаривалось множество голубей. Длинное окно, не забранное ни стеклом, ни решеткой, выходило на дворик и на простиравшийся за ним Новый Орлеан. Голуби совершенно свободно влетали и вылетали, хлопали крыльями, устраиваясь на узких деревянных полках, выстланных соломой. Они бесстрастно взирали на Максин и вошедших с ней посетителей.
– Здесь у меня, – сказала хозяйка, – живут самые бывалые голуби Западного мира.
Златопрут
– А ты, смотрю, с ними обращаться умеешь, – одобрительно проговорила Максин.
Златопрут подняла голову и просияла:
– Кажется, голуби здесь очень счастливы…
София с улыбкой отметила изумление Максин. В Каликсте и Барре жизненная сила и красота хлестали через край, наполняя все вокруг и завораживая присутствующих, где бы эти двое ни находились. На их фоне Эррол и Златопрут казались двумя серенькими воробышками, затесавшимися среди великолепных павлинов. Тем не менее северянам сопутствовало особенное сияние, и Максин только теперь начала его различать.
– Надеюсь, – ответила она с некоторым запозданием. – Мы стараемся о них заботиться как следует.
Открыв стенной шкафчик, она вытащила листочек тонкой бумаги, перо и небольшой кусок гудьировской резины.
– Что сообщим твоему дяде, София?
– А сколько у нас слов?
– Ты диктуй письмецо, а я сокращенно запишу.
– Укажите, пожалуйста, что я жива и в полной безопасности с Каликстой и Барром здесь, в Новом Орлеане. Дальше мы поедем на север, в Соленый. Рассчитываем быть там…
Она вопросительно посмотрела на Златопрут.
– Быстрей всего поездом, – ответила та. – Но в поезде Каликсту и Барра могут узнать. Так что посмотрим. Самый ближний срок – два дня, самый поздний – десять. Это если на поезд не попадем.
– Что касается Моррисов, у меня есть кое-что на уме, – с несколько самодовольным видом сказала Максин. – О них можете не волноваться. Шадрака о вашем примерном расписании я уведомлю.
Она быстро нацарапала послание на бумажке, ловко свернула, прокладывая резиной, перевязала ниткой рулончик.
– Ну что? – Максин повернулась к голубям. – Где наш Марсель? Это мой самый надежный курьер, ему и нынешняя гадкая погода нипочем! – Она кончиками пальцев поглаживала птиц, отстраняя одну за другой. – Марсель, маленький паршивец, куда ты запропастился? А-а, вот он где! – И она подхватила на ладонь сизого голубка, зажав пальцами его лапки. – Вот он, наш храбрец!
Максин чмокнула Марселя в макушку и засунула крохотный рулончик в гибкую трубку, прикрепленную к его лапке. Шепнула что-то голубю – и, подойдя к распахнутому окну, выпустила птицу на волю.
В желтоватых тучах, нависших над крышами города, зловеще зарокотал гром. Не испугавшись, Марсель быстро помчался на северо-восток. Он только держался пониже, чтобы избежать облаков.
Максин с гордостью смотрела ему вслед:
– Хорошо пошел!
– Он не пострадает от грозы? – озабоченно спросила София.
– Грозы, я так полагаю, не будет, – сказала Максин, указывая на барометр у окна. – Облака гремят и клубятся,
– Но каким образом? – удивилась София. – Как влияет Знак?
– Он ведет их подобно компасу, дитя.
– О, вот как, – начала догадываться София.
– А еще у нас есть станции, чтобы облегчить задачу голубям вроде Марселя. Скоро он доберется до станции в Гринсборо, где мой коллега Элмер передаст записку другому голубю и отправит в Бостон. По прибытии туда Перси, глава бостонской станции, примет письмо и доставит его Шадраку обычным посыльным. Все вместе займет сутки-полтора, не больше.
– Спасибо большое, Максин, – поблагодарила София.
– Сколько народу пользуется голубиной почтой, но твоя записка, быть может, единственная, что уйдет за линию фронта, – заметила Златопрут.
– Действительно, – глядя на город, отозвалась Максин. – Вся обычная почта нынче на приколе стоит. Двуногим курьерам слишком опасно ездить туда-сюда. Однако я уверена, что Марсель доберется благополучно. А теперь, – она направилась к лестнице, – вернемся в столовую и я вам расскажу, каким образом Барр с Каликстой смогут без помех выбраться из Нового Орлеана!
Ее глаза шаловливо поблескивали.
– Идея, право, великолепная. Уверена, она никому не понравится!
6
Сморчок и фиалки
6 августа 1892 года, 13 часов 07 минут
Кроме того, исследователи (Вересса Метль, например) предлагают рассматривать степень проявления различных Знаков как подобие спектра. Мои личные наблюдения за элодейцами, известными Новому Западу как Вещие, свидетельствуют, что Знак лозы присущ им в большей степени, чем населению юга Пустошей. Возможно ли, что спектр (по терминологии Метль) зависит от географии происхождения? Следует ли предположить, что и Знаку железа присущ своего рода спектр? Быть может, есть места, где люди и животные в большей степени им отмечены?
– Налетчики?! – с негодованием вскричала Каликста. – Да ты хоть видела, во что одеваются эти типы? Они же вечно в лохмотьях! А таких слов, как «чисто вымытая голова», ни разу в жизни не слышали! И кто хоть раз видел налетчика, обладавшего элементарными познаниями в обувной моде?!
– Я знала, что ты не одобришь, – не без удовольствия констатировала Максин. – Переодевание в налетчиков – идеальный план как раз потому, что ты скорее дашь застукать себя мертвой, чем в обносках, и всем это отлично известно. Вот что я называю правильной маскировкой!