Смерти подобна
Шрифт:
Сколько людей погибло по всей стране, защищая ее от второй попытки переворота? Сейчас никто не сосчитает. Очередная бессмысленная война вчерашних друзей, близких и знакомых. Император Николай удержал трон, как его мать Анастасия, но цена за это всегда была высокой.
— Идут!
Портал вспыхнул, и мы оба бросились к нему, почти не сговариваясь. Первыми из него выскочили гончие. Три из четырех выглядели плохо. Подранные, истощенные и едва способные передвигать лапами. Затем в алом дыму нам навстречу вышел Бельфегор, удерживающий на руках чье-то тело.
—
— Бельфегоша, — ахнула Галина, но полиция ее не пустила. В суете и панике нас с Олегом чуть не оттолкнули, пришлось даже пару раз рявкнуть, продираясь с лопатой к окровавленному Ящинскому.
— Влад? Влад, ты меня слышишь? — пытался достучаться до офицера Георгий.
Я с ужасом смотрела разодранную одежду Ящинского. Казалось, на его теле попросту не осталось живого места.
— У него полное выгорание дара. Тяжелая степень повреждений, возможно, внутреннее кровотечение. Пожалуйста, отойдите, ваше благородие, — попросил один из лекарей, подступаясь с кислородной маской к Ящинскому, которого осторожно переложили на носилки.
— Выгорание? — повторил капитан, и мы с Олегом вздрогнули, когда холодный методичный голос лекаря произнес:
— Да. Он больше никогда не сможет колдовать, капитан.
Владислав распахнул глаза, с трудом поднимая руку. Он захрипел, пытаясь что-то схватить дрожащими пальцами. Лисин бросился к нему, склонился и чуть сильнее сжал край переносной кушетки. Я не знаю, что успел сообщить ему Ящинский, почти сразу потерявший сознание. Георгий некоторое время смотрел им вслед, затем повернулся к нам с Астафенко.
— Закрывайте портал.
Я уже дернулась в сторону. Но в последний момент остановилась, услышав вопрос Олега:
— Что сказал офицер Ящинский? Назвал имя?
— Он не смог его поймать, — тихо ответил капитан, оглядывая нас мрачным взглядом. — Поэтому советую быть осторожнее с тем, что делаете и говорите. Особенно это касается вашего друга, диакона.
Мне не нужно было разъяснительной бригады, дабы понять подтекст. Капитан Лисин намекнул на Васин дар. Если преступник еще жив и использует магию Хаоса, он обязательно воспользуется шансом добраться до его живого носителя.
Глава 36
Василий
— Что сказали по поводу Ящинского? Ему можно помочь как-нибудь?
— Нет, все без толку. Послезавтра его перевезут в военный госпиталь в Санкт-Петербурге. Капитан Лисин уже организовал перелет. Только перед этим надо будет отправить гончих обратно в пустоту, они здесь иначе не выживут без поддержки демонолога.
Кристина методично пилит ногти, сидя рядом моей кроватью на одиноком табурете. Рядом суетится мама, раскладывая по полкам маленького холодильника в одиночной палате нашей больницы трехнедельный запас еды. Все вплоть до полдника с десертом, куда добавлено «особое зелье, восстанавливающее кровотоки и силы». Сейчас даже жалею, что лежу без соседей. Было бы с кем поделиться, а так в вип-боксе, оплаченном церковью, с отдельным душем и туалетом, хорошо, только скучно.
Они с Крис старательно друг друга игнорируют. Одна продолжает
— О себе лучше бы побеспокоился, — ворчит мама, взмахом руки передвигая на столе вазу с полевыми цветами от нашего сиротского приюта при церкви. Мгновенно на стол приземляются многочисленные контейнеры, заполненные салатами, мясными блюдами с разными гарнирами.
— Знаешь, как я испугалась, услышав новости о твоей госпитализации? Тут же помчалась сюда! Но мне не позволили тебя увидеть! — тон повышается на пару октав, не меньше.
От этого в ушах вновь начинает звенеть, и я сжимаю переносицу, стараясь унять боль в висках. В последние дни стал чувствительнее относиться к различным звукам. Просыпаюсь, даже если где-то на этаже вода в туалете капает. Лекарь Вадим Денисович утверждал, что это последствие сильного магического выброса. Должно было пройти после полного восстановления организма. Вот только я не могу нормально спать. То кикимора сопит в медсестринской, то домовые шушукаются и стучат чашками чая в своей конуре, закончив уборку помещений ночью.
Это еще ничего. Когда очнулся на следующий день после бойни в пустоте, почти ничего не слышал из-за звона в ушах. Потом слух восстановился, но стал гораздо острее прежнего. Я слышал шепотки за углом, тихие разговоры между священниками.
«Не поймали, Ящинский сказал, что не мог даже его лица разглядеть».
«Надо обязательно приглядывать за Васей. Капитан Лисин говорил об опасности для всех носителей Хаоса».
Они думали, будто я не слышу их разговоры. Делал вид, что лежу почти без движения и позволяю обхаживать себя, прислушиваясь к беседам. Несколько раз Кристина с Олегом обсудили произошедшее в городе. Зеркальщик, пострадавший офицер Ящинский, Призванные и злыдень, который так ни в чем не сознался. Его даже толком допросить не успели. Едва энергия зазеркалья исчезла, с ним пропала подпитка для несчастного старика. Он рассыпался на глазах ошарашенных следователей, превратившись в горку праха и унеся с собой секрет загадочного мага, поставившего на ноги весь город.
— Мам… — пытаюсь подать протест, но разве можно остановить еврейскую женщину, если она что-то там решила?
Кристина насмешливо приподнимает брови. У нее на лице написана вселенская скорбь от вынужденной каторги ходить сюда с визитами. Если честно, чуточку обидно. Неужели настолько наплевать на меня? Иногда я ее совсем не понимаю. Вот сейчас она косится в сторону лопаты, вспыхивающей зелеными рунами на древке, каждый раз, когда мама проходит мимо и поджимает недовольно губы. У нее-то с лопатой отношения еще более натянутые, чем у меня.
— В отличие от некоторых, твоя мать заботится о тебе, — цедит моя родственница, бросая пламенный взгляд в сторону предполагаемой невестки.
«Не пара она тебе! Совсем, никак» — вижу в ее глазах, но мама сдерживается и вслух эти слова не озвучивает. Да никогда не скажет, поскольку мое счастье ей все-таки важнее собственных предубеждений.
— А зачем? Вы тут уже на роту солдат принесли, — язвит моя благоверная, закидывая ногу на ногу и максимально расслабляясь на табурете. Я закатываю глаза и приподнимаюсь в постели, морщась от боли в груди.