Смерти подобна
Шрифт:
Лекари сказали: трещина в ребрах, пострадали перепонки и полопались сосуды, отсюда была большая кровопотеря. Они очень удивились этому. Откуда им было знать о применении «Крика Бездны» в полную силу. Этот визг меня чуть не убил прямо там. Раньше я никогда не использовал свой вспомогательный дар на полную мощность.
— Тебе бы помолчать, милочка, когда люди меж собой беседуют, — холодно отвечает мама.
Их препирательства мне надоели. Обе женщины сверлят друг друга неприязненными взглядами. Моя Кристина вздергивает подбородок, сжимая пальцы. Уверен, у нее в уме сформировалась
— А как он выжил?
Этот вопрос меня действительно волнует, поэтому задал его не только для улаживания конфликта. Кристина отвлекается, рассеяно качнувшись из стороны в сторону на табурете, немного сменив позицию.
— Благодаря задержке во времени, — отвечает она немного беспечно, но взгляд настороженный. И не зря, поскольку меня тут же прошибает холодный пот. — Задержав на минуту закрытие портала, одновременно получилось продержать их и в зазеркалье. А уж там гончие сами справились: затащили своего хозяина в открытый портал, дабы он не исчез вместе с копией квартиры злыдня.
Сделка со Смертью — магия Жнеца в обмен на жизненную энергию некроманта. Я не знаю, сколько Кристина потратила за все время. А тогда, в пустоте, я почти физически ощущал, как ей было тяжело. Слишком большой расход дара, куда сильнее тех жалких пятнадцати минут на улице при встрече с зомби. Он длился совсем недолго, может, чуть меньше минуты, но колебания магических волн я ощущал явственно.
— Полагаю, о собственной жизни ты совсем не думала, — слышу маму и ее язвительную речь.
Крис прожигает меня взглядом. Словно ждет, что я сейчас присоединюсь к любимой родственнице и начну ее пилить за героизм во имя добра. Я бы с радостью, но кому от этого станет легче.
— Ты молодец, — вздыхаю я, слабо улыбнувшись, и замечаю мелькнувшее на лице Кристины удивление. — Спасла ему жизнь.
— Ерунда, просто удача, — буркнула Замогильная, отворачиваясь смущенно, рассматривая светлые стены палаты.
— Вот именно, твоя бестолковость еще тебя не убила только благодаря большой удаче и моему влюбленному по уши сыну! — выдает мама, стукнув чашкой по столу. Кристина резко разворачивается. Яркий румянец вспыхивает на ее щеках от гнева, от которого Замогильную всю трясет. И лопата реагирует почти сразу: звякнув ковшом по полу, оказывается в руках Крис в считанные секунды.
— Знаете что, Иуда Авраамовна… — начинается Кристина, пыхтя, и я наконец не выдерживаю.
— Прекратили обе! — мой голос заставил их не только резко замолчать. Они обе зажали уши, словно я им в рупор кричал, да еще усилил звук специальной техникой. На столе лопнула чашка чая, проливая напиток на гладкую поверхность стола. Ошарашенные лица мамы с Кристиной заставили меня дернуться, выдыхая:
— Пожалуйста, давай без ссор. Уши болят.
А они болели, очень. Коснувшись мочки уха, я побоялся увидеть кровь на пальцах, но ничего не было. Наверное, показалось.
— Не делай так больше, — проворчала мама. Она отвернулась, дабы найти чем вытереть накапавшую лужу, и делая вид, будто ничего
Глава 37
Василий
Мама ушла сразу после обеда. В столовую я спускаться не стал, смысла никакого не было. До целительных процедур, назначенных врачом, оставалось еще полчаса. В палате осталась только Кристина, задумчиво смотрящая на меня и крутящая пилочку между пальцев. Пару раз к нам заглянула хмурая кикимора-медсестра, недовольно проворчавшая:
— Часы посещения для кого написаны? Пациентам надо отдыхать, нечего тут болтать! У вас, голубчик, еще процедуры и два зелья по расписанию, — а затем она исчезла в дверях.
Мы вздрогнули, стоило двери захлопнуться.
— Знаешь, твоя мама…
— Слушай, насчет мамы… — начали одновременно и резко замолчали. С минуту глядя друг другу в глаза просто сидели, не предпринимая попыток вновь начать разговор. Я потянул руку первым, а Кристина вздохнула в ответ, перебираясь со своего места на край постели. Осторожно переплела наши пальцы, посмотрев на меня.
— Ты напугал меня. Сегодня, — начала она. — Что с тобой происходит?
— Просто шумы. Скорей всего, перенапряжение от слишком сильного выброса, — чуть пожал я плечами, крепче сжимая ее руку и тяня на себя так, чтобы можно было обнять. — Почему так редко приходила?
Мне кажется, Олега с отцом Сергием я видел чаще любимой девушки. Такое ощущение, будто Замогильная сюда Ящинского навещать ходила, а ко мне чисто мельком по дружбе заглядывала, да дела насущные с капитаном обсудить. Последний тоже приходил, вежливо интересуясь здоровьем и пытаясь накопать у меня что-нибудь в голове. Слава Богу, Вадим Денисович его вышвырнул с воплями, что нельзя ментально воздействовать на лежачих пациентов.
— Чего к тебе ходить, ты первые три дня овощем валялся и только мычал что-то, не реагируя на слова, — пробурчала Крис, утыкаясь носом мне в шею. От ее дыхания стало чуточку щекотно, приятные мурашки прошлись по телу, словно подговаривая усилить наши объятия.
— Так я не слышал ничего. Слух начисто выбило, — ответил я, опустив взгляд к ее губам и чуть поддаваясь вперед.
Между нами что-то изменилось за эти дни. Не сказать, что вот прямо вспыхнуло и загорелось, но определенно Кристина больше не уворачивалась. Наоборот, подалась в ответ, позволяя поцеловать себя. Нет, не к Ящинскому она сюда бегала. Хотя, может, навещала его из альтруизма и человеколюбия. Я разорвал наш поцелуй, скользнув ладонью вдоль ее тела и коснувшись щеки, осторожно поглаживая кожу.
— Я испугалась в тот день, — нахмурилась Замогильная, чуть облизнув губы и заставив меня внутренне напрячься от волны возбуждения. — Ты почти ничего не говорил, едва мог двигаться и не отзывался ни на что. Лекарь нас уверял в твоем восстановлении.
— Так восстановился же, — улыбнулся я, ощущая гордость. Боялась, да. Просто отлично, хотя лучше бы поменьше ей волноваться.
— Обещай больше не применять Хаос, — совершенно серьезно ответила она вместо того, чтобы улыбнуться. Я вздрогнул, скользнув рукой ей на затылок и пропуская сквозь пальцы мягкие темные пряди, будто пытаясь себя успокоить.