Смотрящий. Блатной романс
Шрифт:
– А у вас случайно с собой нет?
– добил пехотинцев, прозрачней некуда, вопросом укуренный вьюнош. Залился звонким идиотским смехом и вернулся в «мерс».
Такая предусмотрительность со стороны Шрама не предполагала ничего личного, только бизнес. Шрам прокачал, как надеялся, любые варианты возможных пакостей, понапридумывал варианты ответок. Да не просто ответок, а с художественной подковыкой, чтоб прущего буром врага сбивать с панталыку. Здесь и сейчас, в «Квебеке», а не вчера в «Невском Паласе» и не позавчера в тихих Виршах решается судьба нефтекомбината. Именно сегодня и сейчас происходит главная терка. И поэтому Шрам
Теперь вороная машина укатила как ни в чем не бывало. А два бойца-минера были вынуждены доложить о происшествии «Центровому» по транкинговой связи.
– Исчезните!
– отравление прошипела рация.- Переходим к варианту «В».
Для варианта «В» требовалось, чтоб Евгений Ильич покинул кабак. Собственно, он и собирался это сделать как можно быстрее, потому что загодя обозначенные при планировании операции полчаса на отработку вариантов «А» и «Б» уже истекли, а невзрачный похмельщик все не возвращался к стойке, чтобы отлупить сигнал «Все тип-топ».
О творившихся на улице обломах господин Фейгин был не в курсах, но это не важно. Кабак для встречи выбирал он и спецом выбрал такой, в котором в это время почти не бывает посетителей. Более того. И вышибала, и халдей, и бармен были предупреждены, что в двадцать два пятьдесят они должны под замотивированными предлогами исчезнуть из зала на пять минут. И потом даже в страшном сне не вспоминать, что видели здесь сегодня многоуважаемого Евгения Ильича.
Во исполнение плана «В» вышибала уже полчаса отшивал случайных посетителей типа: «Мест нет». А та несчастная парочка, которая сидела у окна, сама того не зная, была уже обречена, если своевременно не скипнет. Во-первых, они видели здесь Евгения Ильича. Пусть со спины, но все-таки. А во-вторых, раз уж пошла такая крутая запутка, следовало поставить ментов в затруднительное положение. Подкинуть им ребус - ради кого, собственно, затеян сыр-бор?
– И все же хотелось бы в итоге внятнее услышать конкретные пожелания, - стал вытирать губы салфеткой господин Фейгин, не двусмысленно косясь на часы.
– Чего проще.
– Сергей смыл водкой привкус рыбы во рту.
– Мне не нравится позиция городских властей по отношению к продаже американцам Виршевского нефтекомбината.
– Вы считаете, что американцы недостойны?
– А вы считаете иначе?
– искренне удивился Сергей.- Есть честный документ о том, что контрольная доза акций комбината достается частному лицу с российским гражданством. На фоне ставших достоянием общественности подробностей махинаций бывшего директора завода грех не согласиться с таким решением вопроса. Ведь верно?
– Я посмотрю, что можно сделать, - поднялся со стула ответственный работник, раскланялся и заспешил на выход.
А халдей тем временем заторопился убрать бутылку недопитой минералки, фужер и приборы, к которым господин Фейгин мог нечаянно прикоснуться.
У Евгения Ильича был «ниссан патрол» и не было шофера, потому что Евгений Ильич алкоголь в рот не брал лет семь и любил водить машину сам. Сначала господин Фейгин погнал по Московскому проспекту. Семафоры подмигивают, гибэдэдэшники, завидев специфический номер, не беспокоят - благодать.
Именно в тот момент, когда «ниссан» господина Фейгина оставил за капотом Фрунзенский
У позднего посетителя был типовой прикид - ботинки со шнуровкой, свастика на бляхе. У этого бритоголового не было на голове ни шерстяной шапочки, ни чулка, потому как он был обязан завалить все, что шевелится. И все, что требовалось для решения такой задачи, уже было у отморозка в руках.
Те, кто заслал сюда отчаянного пуляльщика, не стали мудрить с оружием. На кой ляд «узи»? «Калашников» - проще, надежней и кондовей. Тяжелые пули веером расчесали в пух гардину, потом огромное оконное стекло за ней в хрусталики. Как корова языком, слизали со стены декоративную картинку. Один из заблудившихся свинцовых подарков перешиб ножку у сервированного стола, и хрупкие нецелованные фужеры по белой скатерти, искря отраженным светом люстр, поехали в ад.
Автомат живой щукой дрыгался в клешнях бритоголового. Первым смертельный веер накрыл плечо успевшего привстать из-за стола невысокого парня. Кавалера с по-рыбьи распахнутым в ужасе ртом мотнуло, вокруг оси. Вторая пуля, смачно чавкнув, утопилась в хребтине. Уже готовую жертву довернуло по инерции, и третья пуля отстригла вспорхнувший на отлете галстук. И словно кувалдой намертво вплющила в раму оконный шпингалет.
Далее огненный веер переметнулся на грудь спутницы, превратил грудную клетку в кровавые клочья тряпья и мяса и, соскользнув, отгрыз добрый пласт штукатурки со стены. Бритоголовый тут же, не прекращая огня, развернулся к оставшемуся сектору зала. И, судя по тому, как «калаш» стреноженно плясал в кулаках скинхеда, стрелок имел соответствующую выучку. Вот только гасить больше никого не довелось, потому что в зале больше никого не было.
Убивцу было приказано вылущить всех, кто окажется в зале. А кого именно - не его забота. Убивец, распихивая ногами столы и стулья, подгреб к жертвам. Перещелкнул автомат на одиночные и шмальнул две контрольки с такой близи, что от перекошенных оскалов остались раздавленные пончики с повидлом и ванильным кремом.
Вернув «калаш» на пальбу очередями, скин оставшиеся патроны из рожка положил поверх стойки, и парад бутылок взорвался со звонким ликованием. У душегуба не было на голове ни шерстяной шапочки, ни чулка, ни соответствующего приличиям количества волос. Но вот мозги в башке явно были, и на руках были медицинские прозрачные перчатки. Поэтому тут же сбросив «калаш», душегуб, типа посторонний, отвалил. И поминай, как звали.
Потом поплыла обычная в таких случаях тусня. Выползший на карачках обратно в зал вышибала смог трясущимися пальцами с третьей попытки набрать «02» и со второй «03».
Экстренные службы подкатили одновременно. Больше по привычке попрепирались, и поскольку в телах еще бродили жизненные соки, их увезли на «скорой».
В приемном покое шум и гам, подстегиваемый газовой атакой медицинских ароматов. В приемном покое все стоят на ушах. Кто-то стонет сквозь бинты. На полу черно-красные кровяные звездочки. Белые халаты летают, будто чайки. Мамаша с зобом, как у пеликана, лезет вперед всех, держа вместо иконы перед собой на вытянутых руках пятилетнего ребенка. Ребенок проглотил гвоздь. Ребенком сейчас займутся.