Снег на кедрах
Шрифт:
Перед глазами Кабуо встало лицо отца, ему вспомнился меч, который отец хранил в деревянном сундуке еще до Пёрл-Харбора. Это был меч катана, изготовленный оружейных дел мастером Масамунэ; говорили, что меч хранится в семье Миямото уже шесть столетий. Отец оборачивал его материей, это было боевое оружие, без всяких украшений. Красота заключалась в простоте линий; даже деревянные ножны были выдержаны в стиле строгом, без изысков. Однажды ночью отец взял меч и вместе с остальными вещами — тренировочными мечами кэндо, шнуром сагэо для ножен, поясом-оби, алебардой нагината, штанами хакама и деревянным мечом боккэн — закопал на клубничном поле; тщательно завернув вещи, он опустил их в яму и туда же положил динамитные шашки, с помощью которых корчевал на участке пни, а также ящик с японскими книгами и свитками, фотографию, на которой был изображен Кабуо в Центре японской общины, облаченный в феодальные одежды бугэйся [24] и
24
Практикующий традиционные воинские искусства ( яп.).
Кабуо начал тренироваться с кэндо, когда ему исполнилось семь. Однажды в субботу отец отвел его в зал, где в углу было оборудовано додзё. [25] Они опустились на колени в задней части зала, перед нишей, где в строгом порядке были расставлены маленькие пиалы с рисовой крупой. Кабуо научился тогда кланяться сидя на коленях. Пока он сидел, опираясь на пятки, отец неторопливо рассказывал ему о понятии дзэнсин, [26] которое мальчик понял как необходимость быть постоянно бдительным. Отец закончил объяснение, дважды выкрикнув: дзэнсин! дзэнсин! Затем снял со стены деревянный шест и, прежде чем Кабуо успел что-либо сообразить, ткнул его в солнечное сплетение.
25
Особое место для занятий воинскими искусствами ( яп.).
26
Необходимая степень мобилизации психических сил ( яп.).
— Дзэнсин! — напомнил Дзэнъити, пока сын хватал воздух ртом. — Разве ты не говорил мне, что понял?
Отец сказал, что если Кабуо будет изучать кэндо, с него и спрос будет иной, больше, чем с обычного человека. Не передумал ли он и так же тверд в своей решимости учиться? Выбор за ним, пусть хорошенько все обдумает.
Когда Кабуо исполнилось восемь, отец впервые вложил ему в руки оружие — боккэн. Июльским утром, после того как была собрана вся клубника, они стояли посреди поля. Боккэн, изогнутый меч из вишневой древесины, длиной в три фута, принадлежал еще прадеду Кабуо, самураю. После реставрации Мэйдзи, [27] когда запретили ношение мечей, дед стал фермером на государственных рисовых полях острова Кюсю. Вскоре он присоединился к двум сотням восставших самураев, засевших в крепости Кумамото. Они образовали «Союз божественной бури». Выдержав трехдневный пост, самураи с мечами наголо напали на правительственные войска. Солдаты с ружьями открыли залповый огонь и расстреляли всех; оставшиеся двадцать девять самураев совершили ритуальное самоубийство на поле боя. Среди них был и прадед Кабуо.
27
Девиз правления императора Муцухито (1868–1912), восстановившего императорскую власть путем свержения сегунов — феодальной знати. В результате реставрации Мэйдзи началась модернизация Японии.
— Ты происходишь из рода самураев, — сказал ему по-японски отец. — Твой прадед принял смерть, потому что не мог перестать быть самураем. Такова его злая судьба — родиться в то время, когда надобность в самураях отпала. Он не мог смириться с этим — гнев на весь мир захлестнул его. Я помню, Кабуо, каким он бывал, когда гневался. Он жил с единственной целью — свергнуть императора Мэйдзи. Когда вышел приказ, запрещавший носить мечи открыто, дед стал тайно убивать безвинных — государственных чиновников, людей семейных, — живших с нами по соседству и относившихся к нам по-доброму, с чьими детьми мы играли. Он вел себя необъяснимо, твердил о самоочищении, после которого даже пули императора не возьмут его. По ночам его никогда не было дома. Мы не знали, где он пропадает. Бабушка совсем отчаялась. По утрам, когда он возвращался домой, она ругалась с ним, но он ничего не объяснял. Его глаза были красными, лицо каменным. Он садился и молча ел; дома он не снимал меч, носил его за поясом. Поговаривали, что он присоединился к другим самураям, оставшимся не у дел в результате реставрации Мэйдзи. Они рыскали по дорогам переодетые, с мечами и убивали правительственных чиновников. Это были бандиты, воры, отступники. Я помню, как дед радовался, услышав, что убили Окубо Тосимити, конфисковавшего крепость
— Он был отличным фехтовальщиком, — рассказывал Дзэнъити, — но в конце концов гнев переполнил его. Хотя прежде он, будучи еще человеком спокойного нрава и пребывая в согласии с самим собой, учил меня, мальчишку твоего возраста: «Цель самурая — меч, дарующий жизнь, а не меч, ее забирающий». Назначение меча — даровать жизнь, а не забирать ее.
— Если научишься сосредоточению — в совершенстве овладеешь боккэном, — учил Кабуо отец. — У тебя все есть для этого. Нужно только твердое желание учиться, сейчас, когда тебе восемь.
— Я буду учиться, — ответил Кабуо.
— Я знал, что ты так скажешь, — ответил отец. — Ну-ка, что с твоими руками?
Кабуо переменил положение рук.
— А ноги? — продолжал отец. — Передняя слишком завернута внутрь. И не опирайся так сильно на заднюю.
Они начали отрабатывать вертикальный удар, двигаясь между клубничных грядок — мальчик нападал, отец защищался; оба двигались слаженно.
— Боккэн ударяет, — объяснял отец, — и ранит в бедро или живот; ты должен напрячь мускулы живота. Нет, так зажимаются колени, а они во время удара не должны терять подвижность. Локти остаются расслабленными, иначе удар не получится, энергия всего тела не передастся боккэну. Бедра пониже, колени и локти расслаблены, живот напряжен… удар… поворот… снова удар…
Отец показывал Кабуо, как держать деревянный меч, чтобы запястья оставались подвижными. Прошел час, пора было работать, и они отложили боккэн. С тех пор каждое утро Кабуо тренировал удары кэндо: вертикальный взмах, разрубающий голову человека вдоль переносицы, по глазу с обеих сторон, раскраивая череп; четыре удара наискось, слева направо, вверх и вниз, пронзающие человека между ребер или легко отделяющие руку от туловища; горизонтальный удар слева, приходящийся как раз повыше бедра, и, наконец, самый распространенный в кэндо удар, выпад по горизонтали с мечом в правой руке — меч с огромной силой опускается на голову противника слева.
Кабуо тренировался до тех пор, пока удары не стали выходить у него естественно, не стали частью его самого, пока боккэн не сделался продолжением руки. Когда ему исполнилось шестнадцать, в Центре японской общины не осталось уже никого, способного противостоять ему. Из той горстки взрослых, для которых кэндо было серьезным увлечением, никто не мог тягаться с ним, далее отец, без стыда признавший превосходство сына. Многие в «Кэндо клубе» говорили, что Дзэнъити, несмотря на преклонный возраст, оставался самым лучшим фехтовальщиком, его техника была чище в сравнении с техникой сына, но Кабуо обладал более крепким бойцовским духом и готов был, призвав в помощь темную сторону своей души, сражаться до окончательной победы.
Только убив четырех немцев, Кабуо понял, что имели в виду другие, умудренные возрастом, и как глубоко проникли в его душу. Он был воином, и эта темная ярость была у семьи Миямото в крови; Кабуо суждено передать ее следующему поколению. История о прадеде, безумном самурае, была и его собственной историей, теперь он понимал это. Иной раз, когда Кабуо чувствовал, как в нем закипает гнев из-за отнятой земли, он собирал этот гнев внутри, выходил во двор и, вооружившись шестом кэндо, принимался оттачивать черный танец своего искусства. После войны Кабуо видел только тьму, и в мире, и в собственной душе, во всем, кроме клубничных полей, жены и трех детей, сына и дочерей, трех даров. Он чувствовал, что ничем не заслужил такое счастье, и глухой ночью, когда его одолевала бессонница, он представлял, как напишет им записку, рассказав все-все о своем грехе. Как уйдет от них, будет страдать в одиночестве, и страдание затопит гнев. Ярость угаснет и освободит его для размышлений о собственном предназначении и следующей жизни, предначертанной великой чередой перерождений.
Сидя в камере, обвиняемый в убийстве Карла Хайнэ, Кабуо думал, что наконец нашел то, к чему так стремился. Потому что страдал в этой камере от страха перед неотвратимо надвигающимся судом. Возможно, в этом теперь его судьба — заплатить за жизни, отнятые у других в приступе ярости. Такова природа причины и следствия, таково непостоянство всех вещей. Что за загадка эта жизнь! Все связано между собой непостижимым предначертанием; Кабуо размышлял об этом в темной камере, и сознание его прояснялось все больше и больше. Непостоянство, причина и следствие, страдание, стремление, ценность жизни. Каждое существо, пребывающее в сознании, стремится прорвать скорлупу индивидуальности и определенности. У него было достаточно времени, чтобы направить страдание по пути вверх, в сторону освобождения, к которому он будет идти еще много-много жизней. Ему необходимо сделать все, чтобы пройти как можно больше и смириться с тем, что вершина его грехов слишком высока, чтобы перевалить ее в срок, отпущенный этой жизнью. Он продолжит восхождение в следующем, даже последующем рождении, и страдания его будут только умножаться.