Снежная Королева

Соланж Тиана

— Да, — тонким колокольчиком рассмеялась богиня, а потом повернулась и обвела изящным жестом своды огромного зала, — а это мои чертоги — Фенсалир. Мой дворец тумана, где я люблю отдыхать и проводить свои дни за работой, раздумывая, какие просьбы смертных выполнить, а… за какие наказать, — Фригг снова посмотрела на меня, словно чего-то ожидая. Чего?

— Вы… хотите наказать меня? — нерешительно уточнила я у… богини? Блин, сон все больше напоминает сюр.

М-да, вот ничего подобного со мной еще не случалось. Я уже смирилась и с проклятием, и с видениями, но… разговаривать с богами?!!! Так, по мне

точно сумасшедший дом плачет с его мягонькими стенками.

— Сказала же, что нет! — совсем по-человечески закатила глаза моя собеседница, — вот же… попалась — недоверчивая. Между прочим, твои предшественницы верили в меня…

И такая обида прозвучала в ее голосе, что мне невольно стало стыдно. Ну, что мне ст о ит поверить в то, что нахожусь я в сказочно-красивом замке и разговариваю с богиней скандинавского эпоса? Зря, что ли, Аринка мне подсовывала книжки фэнтези про всяких там попаданок? А предшественницы? Ну, что им еще оставалось? Да и жили они совершенно в другое время, а мне, девушке из двадцать первого века, сложно поверить в существование богов.

Фригг с любопытством и легкой улыбкой наблюдала за моим лицом. Та-ак, а не читает ли она мои мысли? Впрочем, это же мой сон! Значит, читать не будет. Послышалось, или кто-то недоверчиво хмыкнул?

— Тебе разве не о чем меня спросить? — раздался над ухом мелодичный голос, который отвлек меня от моих мыслей.

Она взмахнула рукой, и возле меня возник стул с удобной мягкой спинкой, который так и манил, чтобы я села. Даже ощутила смертельную усталость, но продолжила стоять, не зная, как отреагирует на мою вольность Фригг. Богиня, все-таки.

Она с интересом посмотрела на меня, а потом довольно улыбнулась и благосклонно кивнула.

— Рада, что не ошиблась в тебе, девочка, — сказала богиня, указывая мне на кресло, — садись. Нам есть о чем поговорить.

Теперь уже я не стала спорить, опустившись на мягкое сидение и с блаженством вытягивая ноги. Вот странно, это мой сон, а я чувствую и осязаю все. Мне не было понятно, зачем я здесь нахожусь, но и начинать разговор первой не спешила.

— Ты можешь задавать свои вопросы, девочка, — проговорила богиня, когда повисшая пауза затянулась. — Я отвечу на все… практически все твои вопросы.

— Спасибо, — признательно прошептала я, а потом набралась смелости и спросила, глядя ей прямо в глаза. — Скажите, почему там, в больнице, вы сказали, что мой дар оплачен и я свободна? Это… что-то значит, да?

— Что ты знаешь о своем проклятии, дитя? — немного помолчав, спросила Фригг.

Я пожала плечами и выдала то, что знала из своих снов.

— Его наложила ведьма на одну из моих… на свою подругу, когда та отказалась… ну… — я замялась, но потом продолжила, — она прокляла не только ее, но и всех девочек, которые родятся в этой семье. Мы… умираем через год после рождения наших дочерей. А еще мы видим смерть тех, кто к нам прикоснется. Все.

— А как оно снимается, знаешь? — допытывалась Фригг.

Я покачала головой. Откуда мне это знать, если о проклятии я узнала из своих снов. Как и том, что ко мне должен прийти… Я помрачнела. Ладно, об этом потом.

— Варна сказала, что проклятие, сделанное на крови с принесением жертвы Тьме — необратимо, — задумавшись, проговорила я.

—

Верно. Снять его невозможно, — медленно произнесла Фригг, а я невольно поежилась. Не нравилось мне, что мои мысли, то читают, то я начинаю произносить их вслух. Женщина улыбнулась, а потом продолжила. — Все это ведьма осознала лишь в тот момент, когда ее мать погибла от руки ее возлюбленного. Любовь тоже предается…

— Нет, — решительно прервала я женщину, забыв на мгновение о том, кто она, а кто — я. — Если она настоящая, то это невозможно…

— А как понять, что любовь настоящая? — задала мне встречный вопрос Фрейя. — Ты… уверена, что твоя любовь — настоящая?

— Да, уверена, — твердо произнесла я, глядя ей прямо в глаза. У меня не было и тени сомнения в этом. — Я люблю Глеба, готова отдать за него жизнь. Разве не об этом вы говорили? — дерзко спросила я.

— А его любовь… настоящая? — не обратив внимания на мой тон, продолжила расспрашивать меня богиня, — ты уверена, что он любит тебя?

— Глеб любит меня, — четко произнесла я, — и да — я уверена!

— Но он же… Вестник. Тот, кто пришел, чтобы сообщить тебе о смерти, — холодным тоном проговорила Фригг. — Тебе, верно, неизвестно, какую боль испытывает Вестник, пока ищет Видящую? Ему было очень больно, пока он не нашел тебя, и было больно, пока он хранил твою тайну. И будет больно, пока не скажет ритуальную фразу. Это было моим… испытанием для них…

Я задохнулась от гнева, даже вскочила с места, чтобы высказать все, что думаю о ней и ее способах «проверок». Но насмешливый взгляд лазурных глаз остановил меня от опрометчивого шага. Я покорно опустила голову, чтобы тихо произнести:

— Это… жестоко. Жестоко по отношению к нем… ко всем тем, кого… — я осеклась. Кто я такая, чтобы взывать к совести богини? Я не стала произносить всего вслух, понимая, что она и так это знает, просто сказала, — я уверена в его чувствах. Потому что он не отказался от меня, не сказал мне ни слова о том, кто он. Он защищал меня от нападок сплетниц, от тех, кто годами унижал меня. Ему было больно, но он ни разу не сказал мне об этом. И потом… он помог нам с Владом бежать, остался один на один с бандитами, да и там, на дороге, раненый… он защищал меня до последнего. И то, что я отдала ему — просто капля по сравнению с тем, что он сделал для меня. Любовь не в словах, любовь — в поступках.

Снова повисла гнетущая тишина, которую не мог нарушить даже ветер, что бесновался за высоким окном. Только сейчас я обнаружила, что природа за пределами стен замка ожила и…

— Вот тебе и ответ на твой вопрос, дитя, — спокойный голос Фригг вывел меня из задумчивости.

Я обернулась, удивленно смотря на довольную богиню. Я что-то не поняла? Или пропустила еще что-то? Или все было так просто, что… не пришло в голову ни одной из моих предшественниц?!

— Нет, дитя, все это не просто, ой, как непросто, — покачала головой Фрейя и печально улыбнулась. — Любовь — всегда выбор. А порой очень сложный. Иногда ради нее приходится что-то приносить в жертву. Иногда — нужно отказаться от части себя. И всегда это… выбор. Принять, или бороться? Отдать жизнь, или трусливо убежать, бросить? Любить или остаться равнодушным к чувствам другого? Ты сам делаешь этот выбор, порой не зная, какой будет результат.