Снова на привязи
Шрифт:
Благо, не выгнал взашей. У нее ведь еще остается приказ Амади! Она должна остаться, пока он не заснет. И утянуть его в сон за собой.
Накато плавно переместилась за спину усевшегося шамана. Положила руки ему на плечи. Мясистые! Не то, что у Таонга – тот был жилист и тверд, точно сухое дерево.
Она принялась осторожно разминать мышцы. Запоздало вспомнила, что, придя, лишь исполняла то, что он ей говорил. Разве тому ее учили на равнине, когда разъясняли, как следует соблазнять мужчин! Хотя бы
Он не стал ее выгонять – велел остаться. До тех пор, пока сам ее не отпустит.
Заснул быстро – и Накато позвала его за собой. Во сне, должно быть, человек делается более податлив, чем наяву. Он пошел безропотно. А она, приметив Амади, оставила Бомани наедине со своим хозяином. Теперь можно было поспать и ей.
*** ***
– Накато!
Она уже почти провалилась в сон, когда смутно знакомый голос позвал ее по имени. Раз, а потом – еще. И снова.
Накато распахнула глаза, уставилась в темноту. Сердце колотилось. Шаман мирно спал рядом. Она вглядывалась в сумрак шатра, пытаясь понять – что это ей почудилось на грани сна и яви.
И ведь понимала, что не почудилось. Но кто мог ее звать? И почему женский тягучий голос показался таким пугающе знакомым?
Ее кто-то позвал. Совсем, как она сама не единожды звала в ночи несчастных, которые не ждали ее зова. Звала, чтобы заманить в сети колдуна, своего хозяина. А теперь, выходит, кто-то так же пытался заманить в сети ее. Кто, кому она понадобилась?!
– Накато!
Она вздрогнула всем телом – в этот раз зов прилетел к ней не во сне, наяву. И здесь уже не получится считать, что ей примерещилось спросонок.
В груди разлился холод.
Кто может ее звать, кому она понадобилась?! Зов в ночи, из неведомой дали не может быть к добру! Уж ей ли того не знать. И голос – смутно знакомый – внушал неприятный трепет. Где, когда она могла его слышать?!
– Ты же слышишь меня, - донеслось насмешливое. – Я знаю, я чувствую.
– А вот шиш тебе! – шепнула неслышно, разозлившись, Накато. – Ничего не слышу, спать буду!
Злость отогнала страх. И ведь досада: Амади запретил звать его – мол, сам придет, когда ему нужно будет.
А сейчас ему не нужно. Он, небось, с шаманом разговаривает. Или морочит его, водит по миру духов. Вон, шаман и дышит неровно, поверхностно. Беспокойный сон – словно проснуться пытается, и не может.
– Нет, - шепнул далекий голос. – Не получится! Ты не сумеешь сделать вид, что меня нет. Я зову тебя! Отзовись.
– Не отзовусь, - буркнула упрямо девушка. – Хоть глотку надорви!
Собственные слова придали ей уверенности. Она хорошо знала, зачем нужно звать издали человека! Внушить тревогу,
Донесся далекий издевательский смех.
– Ты слышишь меня, - прошелестело в ушах. – Ты слышишь…
Да даже если и слышу – что с того?! – хотелось ответить. Накато промолчала. Ни к чему откликаться. Она не просила ее звать. И не следует давать понять, что обращает внимание на зов. Отклик – это слабость.
Она не откликнется. Что ей сделает неизвестный, зовущий издалека?
Ну, разве что помешает спать.
Досадно, конечно. Спать хотелось.
– Накато! – снова позвали ее. – Отзовись! Откликнись…
А голос – женский. Но не Адвар. Что за женщина могла звать ее по имени? Что за женщина могла ее знать…
А сама она точно знала эту неизвестную! Знала – но никак не могла припомнить, кто же она. Голос ей знаком – Накато была уверена.
Знаком. Откуда?!
Она попыталась вспомнить, где могла слышать эту тягучую, насмешливую речь. Не при жизни в родном кочевье – это точно. Мунаш – любимая наложница брата, которой Накато прислуживала - говорила иначе.
Ну, конечно! Озарение едва не заставило ее подскочить на ложе.
Она вообще не могла слышать этот голос в степи! Это же наречие центральных частей равнины Желтого юга. Так мог говорить кто-то в Энхане…
Или в Мальтахёэ. Она ведь долго прожила в свое время в Мальтахёэ!
Долго прожила и многих знала. Только вот лиц толком не запоминала. На что, если она всегда знала, что рано или поздно ей придется покинуть город?
Вот, здесь она привязалась к шаману по имени Таонга. И что вышло?
Встряхнула головой. Не о том думает. Чей, чтоб ее неприкаянные духи растерзали, зовет ее голос?! Женщина, которую она знала в Мальтахёэ. Кто?
Мало ли женщин окружало ее в Мальтахёэ. В доме Изубы их обитал не один десяток! Она и по именам-то никого из них не помнила. Многих и не знала – на что ей это?
А голос настырно звал, окликал, насмехался. Накато, повернувшись набок, упорно размышляла, не обращая на него внимания.
Она даже начала засыпать – сама не заметила как. Однако голос напомнил о себе, вырвав из накатывающей дремы. Едва не заставил ее подпрыгнуть. Она тут же обернулась в тревоге к Бомани – не разбудила ли? Но нет – тот спал крепко, изредка всхрапывая.
Отвернулась, прикрыла глаза.
Не станет ведь давняя знакомица, имя которой она напрочь запамятовала, звать ее ночь напролет?