Снова на привязи
Шрифт:
Впрочем, теперь она может видеть Таонга во снах! Ну, или, как минимум, обмениваться с ним письмами.
Кстати, она несколько ночей не видела снов. А значит – не могла ответить на послание.
Засохшее дерево возле невысокой скалы Накато помнила хорошо. Не представляла только, как туда добраться. Она не знала, было ли то место отражением реального. Но в потустороннем мире, с которым граничит мир снов, все иначе, чем наяву. Значит, и искать следует не так, как она привыкла.
В ушах зазвенел переливчатый смех Нефер.
«Какая
Накато моргнула. Богиня услышала ее сомнения и дала совет.
Да, она никогда не пыталась во сне увидеть другой сон! Не так-то подолгу ей удавалось поспать – что при жизни в родном кочевье, что после – когда сделалась спутницей Амади. Откуда ж ей знать, как другие играют своими снами? Хоть это и не игрушка…
– Спасибо, - шепнула она.
Ответа не последовало. Но это и не нужно – она знала, что богиня услышала. И что та приглядывает за ней.
Невысокая скала с сухим деревом подле нее возникла в воображении необычайно живо.
Накато моргнула – и вот она уже стоит на нужном месте. Под развилкой ствола чернело дупло. Ждет ли еще Таонга ее ответа, или решил, что она забыла о нем?
Девушка огляделась. Она записку получила на клочке бумаги. Только где же ее взять? Тоже просто представить, что она находится прямо перед ней вместе с чернилами и пером?
Наверное, так и есть. Это ведь уже почти потусторонний мир! Мир снов.
Прикрыла на миг глаза, а открыв, обнаружила под ногами циновку с разложенными на ней бумагой и писчими принадлежностями. Накато уселась, скрестив ноги, разгладила перед собой листок. Бумага шероховатая, но белая – хорошего качества. На такой бумаге писали свитки в доме Изубы – придворного из далекого города Мальтахёэ.
«Прости, долго не могла ответить. Боялась, что за мной будут следить. Мой хозяин. Он увидел твою записку, но не знает, кто ее отправил, и что в ней было. Боги на нашей стороне. Я каждый день помню о тебе».
В дупло складывала свернутое трубкой письмо с трепетом. Пальцы подрагивали.
Теперь она будет с нетерпением ждать, когда сможет получить ответ. Накато слегка улыбнулась собственным мыслям. Кто бы мог подумать, что она когда-нибудь станет украдкой переписываться с мужчиной! Волноваться в ожидании ответа, ждать встречи и досадовать на ее невозможность.
Если бы еще этот мужчина не был мертв, а она не была рабыней.
Впрочем, следует радоваться и тому, что имеешь. Она ведь не надеялась, что снова сможет увидеть Таонга! Ей следует благодарить богов за то, что это оказалось возможно.
Глава 25
Нефер и впрямь не забывала о ней.
Накато не сожалела об отданном браслете. Проснувшись поутру, она нарочно улучила момент и проверила тайник. Браслета не было!
Впрочем, ее это и не удивило.
Амади
Послание для нее. Такое длинное. Не то, что первая записка.
Таонга писал, что рад – она нашла возможность оставить для него послание. И тоже помнит о ней постоянно.
Он тоже не сомневается – боги на их стороне.
Кажется, погибший шаман решил – это она просто так написала. Впрочем, хоть он и находился в потустороннем мире – но не мог знать о том, как к Накато приходила сама Нефер. Одно дело – знать о делах смертных в мире явленном, совсем другое – о планах всемогущих богов.
Еще Таонга писал, что всегда будет рядом. Что у него есть теперь, ради чего продлить свое существование в мире потустороннем.
Ради таких снов стоило терпеть настоящую жизнь.
А еще – они непременно увидятся. Как только надзор за Накато ослабнет. Таонга, должно быть, мог чувствовать или узнавать – следит за нею хозяин или нет. Сама она понятия не имела, рядом Амади или занят какими-то своими делами.
Больше колдун не показывался. Видно, ничего подозрительного не замечал, а новых приказов для Накато у него пока что не было.
Кочевье вновь приближалось к горам, только куда севернее, чем находилось в начале осени. Дни тянулись одинаковые, муторные, сливаясь в один. Только покачивание кибитки на спине мамонта и то недовольное, то задумчивое лицо Рамлы. Что-то тревожило ведунью, только делиться она не спешила.
Бомани – хвала богам – прекратил на время по вечерам требовать ее к себе в шатер.
А ночами Накато неизменно оказывалась в узкой лощине между скал, перед засохшим деревом. В дупле ее каждый раз ждало новое послание. Таонга писал длинные письма, и Накато перечитывала их по нескольку раз. Запоминала каждое слово.
Жалела, что нельзя забрать их с собой в явленный мир.
Но даже если бы смогла – их сложнее будет спрятать, чем браслет! То-то изумления будет Фараджу, если обнаружатся эти послания.
Нет, хорошо, что невозможно протащить в мир явленный то, что принадлежит потустороннему! Это только ее – все, что здесь происходит. А письма Таонга – она всегда может воскресить их в памяти до последнего завитка на символах.
*** ***
За войлочным пологом шатра завывала вьюга.
Зима наконец показала зубы и когти. Закружило, завьюжило. Третий день выл снаружи ветер, занося пространство между шатрами мелким колючим легким сухим снежком.
Рамла сжалилась – упросила Фараджа не выгонять служанку в стужу и метель. А может, она так пыталась насолить ему, зная, что он терпеть не может Накато? Кто ее знает – у Рамлы по четыре раза на дню дождь идет.