Снова три мушкетера
Шрифт:
— Отец не имеет дара ясновидения, — неожиданно звонко сказала девушка.
Глаза ее по-прежнему были устремлены куда-то вдаль. Планше вздрогнул, так как готов был поклясться, что девушка не только не слышит, но и не видит его.
— Анна права, — вмешался старик. — Я всего лишь бедный алхимик. Ну… кроме этого, я занимаюсь астрологией, изучаю звездное небо и то влияние, которое светила небесные оказывают на дела земные. И в конечном счете — на людские судьбы, сударь.
— Что ваша дочь может еще сказать мне о Камилле? Она не может ошибаться? — Д'Артаньян обращался
— Одну минуту, сударь, — проговорил старик. — Мы все это время идем за вами. Мы боялись оставаться среди этих людей. Мы поняли, что вы искали девушку, которую любите. Мы видели вас около ее дома. Дом заколочен досками, но Анна сказала мне, что в этом доме никто не умирал. Она не чувствует запаха смерти.
— Что это значит?
— Я не умею этого объяснить, но если она говорит, что это так, значит, это так и есть. Я уже не раз убеждался в ее правоте.
— Вы шли за нами все это время?
— Да, крадучись. Я боюсь, как бы эти несчастные не взялись за старое. У нас был очень тяжелый день, страшный день. У вас, сударь, тоже. Мы вымокли до нитки. Анна устала. Если спрашивать ее сейчас, она не откажет вам. Ведь вы ее спаситель. Она постарается заглянуть в извилистые лабиринты Книги Судеб человеческих. Но силы ее на исходе. Она нуждается в отдыхе. Ей может быть плохо.
— Вы правы, — сказал д'Артаньян, проведя рукой по лицу и словно бы стряхивая с него невидимую паутину. — Вы правы, а я, словно мальчишка, готов был поверить в чудо, в сказку, где все оживают и все кончается хорошо.
— Нет, нет, — замахал руками старик. — Вы не поняли меня, сударь! Ваша девушка жива — в этом не может быть сомнений. И я, и Анна будем рады помочь вам и откроем вам все, что нам удастся узнать… Но нужен отдых… Силы наши не беспредельны!
— Конечно, — твердо сказал мушкетер. — Вам выпало страшное испытание. Любой воин чувствовал бы потребность в отдыхе после того, что довелось испытать вам. Пойдемте в харчевню, что неподалеку отсюда. Я позабочусь о том, чтобы вы смогли хорошенько отдохнуть.
Повинуясь знаку д'Артаньяна, подошел Планше, ведя в поводу запасную лошадь. На нее сел старик. Свою лошадь д'Артаньян уступил девушке, сказав, что животное приучено слушаться малейшего движения седока. Сам мушкетер сел на лошадь Планше.
После этого вся маленькая кавалькада медленно тронулась по направлению к «Гербу Оверни», причем Планше пришлось двигаться пешком. Таким образом, от всех этих перестановок проиграл только он, что, конечно, никак не улучшило его настроения.
— Час от часу не легче, — бормотал он под нос, шагая за седоками. — То чума, то ведьма. Если бы я только знал, что за милая поездка мне предстоит, охотно уступил бы место этому олуху Жемблу, которого он так добивался.
Добравшись до харчевни, мушкетер первым делом приказал хозяину позаботиться о девушке и старике, что и было исполнено со всей возможной быстротой, так как приказание свое мушкетер подкрепил несколькими монетами, небрежно брошенными на стол.
После этого д'Артаньян заказал обед для Планше,
Перипетии бурно прошедшего дня и обильный обед сморили Планше, и он задремал. Поэтому достойный слуга не мог бы ответить на вопрос, спал ли его господин этой ночью…
Лишь только солнце взошло, старик-астролог был на ногах.
— Мы могли бы поговорить, сударь, — почтительно сказал он, подходя к д'Артаньяну и легонько трогая его за рукав.
— А, это вы… месье Перье, не так ли? — сказал д'Артаньян. — Я прошу извинить меня за вчерашнее. Я повел себя глупо. Наивно тешить себя иллюзиями.
— Как, сударь?! Вы не верите нам! — вскричал старик, всплеснув руками.
— Не обижайтесь, месье Перье. Я не хочу сказать и не думаю о вас и вашей дочери ничего плохого. Вы чуть было не потеряли ее. А уж ее-то рассудок и подавно подвергся такому…
— Сударь?! Уж не думаете ли вы, что Анна и я — сумасшедшие?!
Старик, казалось, был не на шутку обижен таким предположением.
— Ну, что вы! Я вовсе не имел это в виду… — начал было д'Артаньян.
— Анна! — громогласно воскликнул старик, повернувшись лицом к лестнице, ведущей наверх, туда, где располагалась комната, отведенная девушке для ночлега. — Иди сюда, дочка!
— Я здесь, отец, — отвечал сверху мелодичный голосок, а вслед за ним показалась и сама Анна Перье.
Девушка отдохнула и восстановила душевное равновесие. И все, кто видел ее вчера, отметили поразительную перемену к лучшему, которая произошла с ее внешностью. Ее голубые глаза светились кротостью и добротой, а золотистые локоны струились вокруг головки, окутывая ее подобно сверкающему нимбу. Анна Перье улыбалась, и от этого собравшимся в зале для приезжих показалось, что вокруг стало светлее.
— Ах, да это, должно быть, сама Дева Мария спустилась к нам! — ахнула, всплескивая руками, пожилая служанка.
И даже ворчавший вчера Планше, которому пришлось идти полмили пешком из-за появления девушки и старика, сегодня нашел, что ради такого прелестного создания можно пройти еще милю, если это понадобится.
— Доброе утро! — сказала девушка. — Как вы почивали, сударь?
Вопрос Анны Перье застиг мушкетера врасплох.
— Боюсь, что никак, мадемуазель. Моя утрата слишком свежа, чтобы я мог чувствовать себя нормально.
Глаза девушки округлились от удивления.
— Вы не верите мне, сударь, — укоризненно проговорила она, и ее голос прозвучал, как колокольчик. — А ведь вчера вы поверили мне, я это видела.
— Вот видишь, дочка, — подхватил месье Перье, — нам надо поработать для господина… Простите, сударь, но сейчас вам не стоит представляться. Дочь узнает ваше имя и так.
Все замолчали.
— Любезный хозяин, — нарушил наконец тишину д'Артаньян; гасконец нахмурил брови и выглядел очень решительно, — укажите нам комнату, где бы мне и этим людям не мешали. Что бы там ни было, а я хочу узнать все, что может мне сказать эта девушка.