Сны чужие
Шрифт:
"Вэр, - отчего-то эта мысль доставила ему удовольствие, - точно она."
– А ты видела, как он… - Наш запнулся, подбирая нужное слово, -…дрался? Его приятель рассказывает, что он один не меньше десятка положил.
Больше. Олегу не нужно было напрягать память. Он мог не помнить всех деталей, но каждую жертву того… боя? Бойни…
"Я убил двенадцать человек, - мысль каталась в голове шариком внутри куклы-неваляшки, никак не желая встать на нужное место. Он мысленно повторил еще раз, с мазохистской настойчивостью пытаясь полностью осознать скрытый в
– Не знаю насчет десятка, - голос Вэр долетел до него сквозь вату накатившей отчужденности, - а за пятерых я точно поручусь. Сама видела. Одного ножичком с крыши сбил, остальных мечами посек - куда там Десятирукому. Да все это еще и со стрелой в ноге. Бок ему, наверное, тогда и продырявили…
"И бок раньше продырявили, и стрела в ноге сидела… Но я бы и остальных, наверное, положил. Умер бы, а положил… Двенадцать! Двенадцать трупов! А может и тринадцать, если тот, с отрубленной рукой… Бог ты мой, неужели это сделал я ?!"
– Да-а… Мастак он по части рубки. Я бы с таким "один на один" не вышел…
– Ты бы и со мной "один на один" не вышел.
– Да я не о том, Вэр… Непростой он парень - вот чего. Его приятель тут сказывает…
– Болтает он много, Рыжий этот!
– в голосе Вирэль Олегу послышалось раздражение (с чего бы это, интересно?) - Никакой он, конечно же, не хальгир. Я Эки-Ра не видела, может Ольк на него и похож, а только нечего здесь хальгиру делать. Убили его. Кто говорит - вместе с отцом убили. Кто говорит - сам он отца убил, а уж самого его Бьер-Рик прикончил. Говорят-то по-разному, а конец один - мертвец твой Эки-Ра, вот так.
– И вовсе он не мой, - проворчал Наш.
– Это же я так… Рыжий говорил…
– Болтает этот Рыжий много! Понял?
"Понял, - повторил мысленно Олег.
– Это правильно. Антри болтает многовато. Даже странно, не замечал за ним раньше…"
– Понял, - повторил вслед за его мыслями и Наш.
– Тогда кто же он?
– Тши-Хат его знает… Может, конечно, и из воинов того же хальгира. Уцелел после резни в Вирт-Хорл, а теперь мыкается один.
"Пальцем в небо, девочка. Пальцем в небо…"
– Ладно, Вэр. Про Олька все ясно… Р-ронт! Ничего, конечно, не ясно, но я не о нем сейчас. О себе я…
– Что-то ты заговариваться начал, Наш. Не приболел? А может, в бою по голове досталось?
– Не ерничай, Вэр. Не тот случай. Ухожу я…
Пауза. Вирэль молчала, ожидая продолжения, а Наш, похоже, никак не решался закончить сказанное.
– Синих Ножей больше нет, Вэр. Карз мертв. Киру…
– Что Киру?
– голос Вирэль был спокоен и холоден, как айсберг в полном безветрии.
– Она… Ну… Говорить тебе не велела до времени… Да уж ладно, все
– Узнаю что? Говори прямо, Наш, не тяни жилы!
– Они с Садри тоже собирались уходить. Как только Садри на ноги встанет. Киру от него ребенка ждет, вроде. Сказала, свою долю добычи возьмет честно, без дележа. Ту, что им с Садри причиталась до… До спасения твоего, в общем.
– Так, - сказала Вирэль и замолчала.
– Ты уж не обижайся, Вэр, - от дерзкого нагловатого Наша было непривычно и странно слышать слова, произнесенные подобным тоном - извиняющимся, почти умоляющим.
– Я тоже хочу уйти. Подамся к Бракалю, как хотел Карзаф. Не по мне тягаться с фарсахарами этими, хоть под рукой законного хорла, хоть под самозванцем…
– Все, - твердо оборвала его Вирэль, - собрался уходить, так уходи. Нечего тут сырость разводить.
Наш обиженно засопел и Олег услышал звуки быстро удаляющихся шагов. Потом возмущенно скрипнула распахнутая резким толчком дверь и все стихло. Он вдруг с удивлением понял, что ему стало легче. Нет, душевная боль не прошла, но больше уже не грозила превратиться в апатию. Подслушанный чужой разговор, чужые проблемы и переживания наложились на его собственные чувства, и ему действительно стало легче. Намного легче. Настолько, что он решился, наконец, открыть глаза…
…И встретиться с внимательным взглядом Вирэль. На ее лице не было больше повязок и он подумал, что с точки зрения Эки девушка далеко не красавица. Даже легкое разочарование почувствовал, какое очущает маленький ребенок, обнаруживший на Новый Год под елкой не то, что выпрашивал у Деда Мороза почитай с прошлого праздника.
– Все слышал?
– спросила Вирэль.
– Все, - честно признался Олег. Губы шевелились с некоторым трудом, но слова звучали вполне внятно. Намного лучше, чем вчера.
– Не стыдно?
– поинтересовалась девушка.
– Стыдно, - не менее честно ответил он.
Они долго молчали, глядя друг на друга.
"В кино влюбленные обычно начинают говорить без слов, - зачем-то подумал Олег.
– В жизни так не выходит… Может, просто потому, что я ее не люблю?"
И на миг ему показалось, что Вэр на самом деле может читать его мысли, потому, что девушка вдруг вздохнула и сказала с ноткой грусти:
– Ты хоть понимаешь, чем мне обязан, герой?
– Понимаю, - кивок получился немного вялый, но вполне удовлетворительный.
– Думаю, что уж теперь-то мы точно в расчете.
– Дурак, - спокойно заключила Вирэль, зажигая в глазах знакомый ему ледяной блеск.
– Я тебя уже дважды из беды выручаю. Счет давно уж на мою сторону перевалил.
– Неправда твоя, красавица, - теперь он попытался улыбнуться. Выглядело это, наверное, не вполне естественно, но вышло… Вышло, черт побери!
– Если бы не ты, я бы и в первую беду не попал, да и от второй, скорее всего, сейчас далеко бы уж был.
– Дважды дурак, - хладнокровно заключила Вирэль.
– Нечего бревна со свежих плеч на усталые валить. Сам напросился, сам и гуляешь.