Сны железобетона

Выставной Владислав Валерьевич

Ведущая: Убийство, в котором обвиняют Бориса (фамилия заглушена), основателя движения Снов?!

Стажер: Да. Я говорил уже об их попытках распространить свое влияние в городе. Организованный извне уход Бориса из Снов – это не случайность, это первый их удачный шаг. Как хорошо, что в нужном месте оказался такой замечательный человек, как Кардинал! Я не знаю, как они заставили Бориса предать друга и соратника, но так изменить его личность, чтобы он участвовал в нападениях на бывших друзей и учеников!.. По-моему, это еще раз доказывает

опасность Ордена... И со мной уже согласились в соответствующих органах...

Ведущая: Вы обратились в милицию?

Стажер: И в милицию, и в прокуратуру, и в Службу... И более того, я сам буду им активно содействовать – от имени Кардинала...

Ведущая: Хм... Вы нас сегодня сильно удивили, но еще больше расстроили...

Стажер: Что ж, такова суровая правда жизни...»

«Как это понимать? – вопрошал Следователь. – Если этот человек мгновенно меняет свои убеждения на противоположные – чего нам ожидать от него в следующий момент? И есть ли у нас на это время?»

Далее шли выдержки из других программ и газетные вырезки аналогичного содержания.

Борис захлопнул папку и принялся в ярости бить по ней кулаком. Пока рука не онемела от боли...

Потом встал, походил из угла в угол и решительно направился к двери. Несмотря на запрет хозяина, он решил звякнуть своим по мобильнику. Нельзя, чтобы ребята лезли в это дерьмо. А ведь будут пытаться помочь, это сто процентов! И надо Ксюху попросить, чтобы родителей успокоила, а то приедут – и на них все это свалится...

Открыв дверь убежища, Борис небрежно распахнул дверцы «камуфляжного» шкафчика.

И похолодел, увидев, как прямо от его лица, вскинув руки, в ужасе шарахнулась чья-то фигура.

Два смертельно испуганных человека узнали друг друга. Ибо были заочно знакомы по экрану телевизора и по фотографиям.

Не зная, что делать, Борис с секунду пялился на пришельца, а затем медленно, как ни в чем не бывало, попятившись, закрыл дверцы изнутри.

Стажер же продолжал стоять, тяжело дыша и судорожно сжимая скоросшиватель с надписью «СТАЖЕР»...

Шутки кончились. Впервые им приходилось серьезно разговаривать с настоящим следователем. Сидели в скверике, в беседке.

Следователь, как он и представился, вкратце обрисовал ситуацию.

– Вот так, ребята. Хотелось мне сделать, как лучше, а получилось... Мне казалось, что у нас Борис будет в безопасности, но теперь мы сами оказались под бдительным оком...

– Но откуда ИМ стало известно, что Борис у ВАС? – прямо спросила Ксюха.

– Не понимаю... Мне кажется, что ИМ, как вы говорите, вообще неизвестно это...

– Как это понять? – мрачно спросил Миха.

– А так. Просто в чьих-то интересах выгодно, чтобы мы выглядели ублюдками, и Борис оказался на нашей стороне... А то, что я его прячу, попросту случайность...

– Это как-то связано с выборами губернатора? – предположил Леха.

Следователь

пожал плечами.

– Не исключено. Хотя я не понимаю, каким образом, повесив всех собак на наш Орден, кто-то может что-то выиграть...

– Это все лирика, – сказал Миха. – Но вы, уважаемый... э-э-э... Следователь, вы же обещали помочь закрыть дело Бориса.

– Об этом-то и шла речь! Но я как раз искал с вами встречи, чтобы предупредить: я ничего сделать уже не смогу. Боюсь, как бы мне вскоре не пришлось самому искать себе адвоката... Я не раскрою большой тайны, если скажу, что в моем ведомстве начались движения, сути которых я не знаю, но в которых я уже, не исключено, поменяю свой статус Следователя на противоположный... Вы меня понимаете...

– Так что нам делать?

– Самое разумное – это найти, во-первых, хорошего адвоката...

– Ой-йо-о! – запричитала было Ксюха, но Миха пихнул ее локтем, и причитания прекратились.

– Во-вторых, надо убедить общественность...

– Кого?!.

– Не перебивайте. Общественность, как ни глупо это звучит. Убедить в невиновности Бориса, представив доказательства этого. Кое-что у меня собрано...

Следователь открыл потрепанный портфель и извлек оттуда пухлую картонную папку.

– Это копии – оригиналы пока у меня. Конечно, большинство из того, что тут есть, не имеет процессуальной силы – включая записи телефонных разговоров и так далее... Но это пригодится, если вы сможете выйти на телевидение и газеты... Поймите, общественное мнение может сильно повлиять на решение суда... И в-третьих, надо выбрать правильный момент, когда появиться Борису. Сейчас – это стопроцентный проигрыш. На ТВ просто истерика. На вашего друга повесят всех собак, чтобы удовлетворить публику...

Следователь оглядел ребят. Они молчали, ошарашенно впитывая информацию.

– Ну, допустим, я поработаю в интернете... – с сомнением сказал Миха. – Но это мало что даст. Судьи, наверное, предпочитают телевидение.

– Да, ребята, мне очень жаль, – сказал Следователь. – Но вытаскивать друга придется вам. А мне нужно вытаскивать своих товарищей...

* * *

– Эй, внизу! Давай, выходи по одному! Если есть оружие – выкидывай в люк, затем вылазь! – Звук мегафона разносился по коридорам, многократно отражаясь и мешая понять смысл и без того искаженных слов.

Майор и Спортсмен переглянулись.

– Надо уходить, – сказал Майор. – Пойдем через склады – понимаешь, о чем я?

– Ага, – кивнул Спортсмен.

Первым забил тревогу Следователь. У него пропали какие-то документы, и с этим он связывал серьезную угрозу Хранителям, среди которых были достаточно известные в городе люди. Причем речь шла даже не о компромате, а о самой настоящей облаве. Впрочем, Хранители тоже чувствовали витающие в воздухе настроения.

Поэтому последние пару дней никого в помещениях Ордена не оставалось. Но Майор и Спортсмен не могли не вернуться сюда: будет обыск, доступ сюда закроют. А спрятанные, принадлежащие Ордену деньги найдут. Найдут и оружие. Известно, с чьими отпечатками.