Сны железобетона

Выставной Владислав Валерьевич

– Повторяю, даем пять минут, чтобы добровольно сдаться! Выходить по одному, с поднятыми руками... – В мегафонном голосе появились раздраженные нотки.

Разнесся гул шагов... Сюда бежали...

Майор щелкнул затвором «калаша». Спортсмен рефлекторно докрутил глушитель на «беретте». «На кой черт вообще нужен был этот глушитель? – подумал Спортсмен. – Мы ж не киллеры!» Оружие было подобрано на месте какой-то разборки еще в смутные девяностые и оставлено «на всякий случай», вопреки негодованию Магистра... Черт! Не зря говорят: если

есть оружие, оно обязательно будет стрелять... Куда его теперь?..

Показался силуэт бежавшего. Фонарь выхватил из мрака лицо Следователя.

– Что вы тут еще делаете?! Не видите – свет вырубили, сейчас штурм начнется!

– Да поняли уже, – с досадой ответил Майор и опустил ствол. – В общем, так, Следак: деньги мы забрали, дальше разберемся, что с ними делать... Как нас найти – знаешь...

– Что с архивами? – хрипло спросил Спортсмен.

– Сжег еще вчера, – ответил Следователь. – Но Стажер, сволочь, кое-что упер...

– Гад, – глядя в пол, процедил Майор.

– Но списков у него нет, по фамилиям он никого не знает. Так что, пока молчим, никого не видели, не знаем. Свяжемся по электронной почте. Все, уходите... И избавьтесь от этих игрушек...

– А ты? – уже обернувшись, спросил Спортсмен.

– А я через свою берлогу. Так у нас у всех больше шансов...

...Стараясь не издавать лишних звуков, Майор и Спортсмен пробирались между труб, кабелей, строительного мусора... Фонарь был всего один, и он уже начинал тускнеть. Ничего, скоро поворот, за которым выход в подвалы рынка... Там их уже не найдут...

Впереди и сзади от беглецов вспыхнули столбы света. В открытые, а точнее, вырванные люки полетели какие-то предметы. Майор хотел крикнуть Спортсмену «закрой глаза», но вспышки световых гранат успели ослепить их раньше.

Никто не успел понять, кто первым нажал на курок. Выстрела Спортсмена не было бы слышно – но, возможно, он попал в спецназовца. И вряд ли Майор стал бы стрелять по людям, которые, по сути, оставались «своими» – разве что палец сам среагировал на выстрелы с противоположной стороны...

Так или иначе, но после нескольких секунд кровавой вакханалии на бетонном полу осталось пять бездыханных тел: трое спецназовцев, которым так и не помогли бронежилеты, и изуродованные плотным огнем тела двух Хранителей...

...Операция была бездарно провалена – таких жертв спецназ еще не нес в подобных ситуациях.

А среди вещественных доказательств так и не оказалось залитого кровью первой и третьей групп тяжелого мусорного пакета. Очевидно, по причине того, что внутри был отнюдь не мусор...

...Железобетон жадно всосал смешанную с пылью густую красную жидкость. Ему понравился ее вкус еще тогда, когда несколько капель пролились на НЕГО в одном из ЕГО дворов, пролились ВО ИМЯ НЕГО... Это внесло в его сон что-то новое, волнующее...

И ему захотелось еще.

* * *

Услышав где-то позади выстрелы, Следователь понял,

что дело приняло самый серьезный оборот. И еще он понял, что бежит к убежищу не один.

Захлопнув дверь в свои «апартаменты», Следователь не рассчитывал, что она станет серьезным препятствием для преследователей. Только закрыв четырьмя рычагами дверь в убежище, он решил, что получил в запас пару дополнительных минут.

В тот же момент в дверь глухо заколотили.

– Уходим, Борис! Пока они не сообразили про запасный выход! – крикнул Следователь и замер перед компьютером. – Черт, его тоже придется тащить...

– Там информация? – быстро спросил Борис. Ничего еще не понимая, он все же обрадовался возможности что-то делать и куда-то идти. Не дожидаясь ответа, он вырвал «системник» буквально «с корнями». Монитор с грохотом и электрическим треском лопнул на бетонном полу. Провода продолжали волочиться за Борисом, когда они пробирались на четвереньках в полной темноте по невероятно низкому тоннельчику, вдыхая отвратительный затхлый воздух. Борис то и дело наступал коленями на провода, ронял системник и бился головой о потолок. Но он старался не отставать от Следователя. Потому и налетел на него, когда тот внезапно замер, прислушиваясь.

– Тс-с-с! – прошипел Следователь. Ничего подозрительного Борис не услышал, и тогда Следователь с силой налег на дверь, точно такую же, какая закрывала вход в убежище. Но в отличие от той эта дверь пронзительно, душераздирающе заскрипела. Борис даже сморщился, словно от боли.

В тоннельчик проник тусклый свет, и беглецы выбрались наружу.

Это был обыкновенный подвал, с рядами сарайных дверей, за которыми хозяева, очевидно, хранили огурцы в банках, варенье, старые покрышки и прочий хлам, создающий у многих ощущение дома и крепости.

Единственное, что нарушало эту тихую бытовую гармонию – был сидевший в нескольких метрах, прямо на цементе напротив выхода паренек в черных очках.

Удивительно, но Бориса поразило не то, что их ждали на выходе, и не то, что это был какой-то пацан, а не взвод ОМОНа, и даже не пара здоровенных пистолетов у него в руках, а то, что он в этом полумраке не снял черных очков.

Несмотря на свой грозный вид, пацан, очевидно, не на шутку испугался. Он направлял пистолеты то на Бориса, то на Следователя и, кажется, хотел что-то сказать, но не мог выдавить из себя ни слова.

– Э-э-э... Дружок... Ты чего? Не балуйся оружием, дай нам пройти... – на удивление спокойно и даже ласково сказал Следователь. И тут Борис испытал настоящий ужас. Он почувствовал стоящую рядом с собой Смерть...

– Уходите, вы! – срывающимся голосом крикнул паренек Следователю... – А он пусть останется...

– Я никак не могу его бросить здесь... – серьезно сказал Следователь. – Мы уйдем вместе. И я обещаю – мы никому не скажем, что видели тебя здесь с оружием...

Пацан фыркнул. Он уже чувствовал себя увереннее.