Со вкусом Вишни.

Беркут Каролина

Парень стоял у крыльца и переступал с ноги на ногу. Нелепейшее зрелище. Нерешительный бугай. Я усмехнулась, но осталась стоять на ступенях.

– Стёпка! Я так рада тебя видеть!
– Натурально произнесла, правдоподобно.

– Чего это?
– Удивился верзила.

– Так ты ж мне денег должен! Забыл, как занимал на семечки и на сигареты в мой прошлый приезд?
– Парень от меня попятился. А я разве не говорила, что память у меня хорошая, ничего никуда не записываю, и так всё помню, что надо. И что не надо.

– Мой главный долг - это

долг перед Родиной!
– Нашёлся парень.
– И я его уже отдал.

– Да ладно, - я улыбнулась уже искренне, - выкладывай, чего припёрся на ночь глядя? Надо чего? Или ты так, расчувствовался и истосковался. Или ты просто мимо шёл? Колись.

– Так это, Вась, парень есть у тебя?

Я артистично закатила глаза к небу. Они тут что, все сговорились что ли? Или у меня на лбу что-то нехорошее написано?

– Говори прямо, чего тебе от меня надо?
– Я уперла руки в бока, стоя на ступенях крыльца, чтобы быть выше Стёпки.
– Парня нет. Денег больше не займу.

– Заладила, денег, денег. У меня может проблема самая, что ни на есть, серьёзная. Душевная. А ты только о деньгах и думаешь. Вот что город с людями делает.

Заинтриговал. Я вся обратилась в слух, пусть выкладывает свою проблему. Послушаем.

– И?
– подтолкнула я его к откровениям и напялила умное лицо.

– Мне девушка нужна. Срочно.
– Стёпка замялся.
– Ты согласная?

– Во-первых, нет.
– Я с трудом сдерживала рвущийся наружу смех.
– Во-вторых, зачем мне это надо? Да и ты ж вроде за Настей со школы бегал. Думала, у вас всё срослось давно. К ней и иди со своими проблемами. Я-то тут причём?

– Дык, в этом-то и вся беда. Анастасия меня игнорирует до сих пор. Смеётся только. И я решил, что приревнует она меня, и всё у нас сразу наладится. А что бы приревновала, мне девушка нужна. Для вида только. Ничего серьёзного.

Вот ведь действительно дурень-дурнем. Бабушка ничуть не уменьшила его интеллектуальные способности. Я стояла, глядела на него и старалась не рассмеяться. Не выходило.

– Ну, Вася, ну тяжело тебе, что ли? Под руку пройдемся с тобой у Настениного дома, и всё. Разве я много прошу? Ну, пожалуйста. Ну, ты же всегда мне помогала! Помнишь, как я у тебя всё время физику списывал на задней парте? И химию. Да и с математикой тоже. Всегда ты одна меня выручала.

На жалость давит, гад. Вот же выпало счастье, с большой буквы Ж. И отказать как-то неловко, вроде для дела же просит. Не просто так. Я вообще по природе своей истинный гуманист, и не могу без боли в сердце наблюдать за страданиями своих собратьев по разуму. Тут я Стёпе льстю бессовестно. Но опустим.

– Ты же добрая.
– Продолжал уговаривать меня Степан.
– Ну, Васенька. Пожалуйста. Ради великого счастья. Моего.

Вот действительно говорят, хуже дурня может быть только дурень с инициативой. Разве нормальный бы такое учудил? Да и я не лучше, раз обдумываю его предложение.

– Поможешь?
– Настаивал Степан.
– Мне больше никто не поможет, одна надежда на тебя.
– И парень

испустил стон умирающего лебедя. Чёрт. И как после этого его послать? Придётся жертвовать своим душевным спокойствием и благополучием, ради старой престарой дружбы.

– Допустим, я соглашусь, и что я с этого буду иметь?

Действительно, не за просто же так я тут буду под руку с кем попало по улице шастать. Любое дело должно быть подкреплено вознаграждением. Ну разве я не права?

– Хочешь я тебе банку варенья вишневого, бабушкиного, с того года осталось, принесу. Последняя банка. Без косточки. Последняя, Вася.

Знает, ведь на что давить. Как облупленную, знает. За банку вишневого варенья я на всё готова. В рамках приличия, разумеется.

– Ладно. Только варенье вперед. А то вдруг кислятина.

– Василиса, - в двери появилась бабушкина фигура, - Там деду спину прихватило. Пойдём, настойку мне сверху достанешь.

Я помахала на прощание Стёпке, и поспешила за настойкой для притирок. Бабуля её всегда в разные труднодоступные места прятала. Настойка ведь на спирту, а если к деду приходил дядя Петя, то это всё. И если что-то алкоголесодержащее было на видном месте, одеколон там или настойка, то дядя Петя это немедленно, под любым предлогом, вымогал. И выпивал. Сколько лет знаю дядю Петю, столько он и выпивает. И ни разу ни чем не болел. А вот дедушка у меня не пьющий, а спину иногда хватает.

– Где настойка на этот раз?

– За антресолью, сверху самовар, видишь?
– Бабуля указала рукой вверх.
– Вот за ним, родимую и припрятала.

Я подставила табурет, и выудила из-за пузатого самовара бутылку чего-то мутного и вонючего. Матерь божья!

– То, что надо! На кедровых скорлупках настаивала, на красном перце да на полыни.

– И дядя Петя ЭТО будет пить, если найдёт?
– Я недоверчиво повертела бутыль в руках, - Это же даже на вид не съедобно. Да и запах... Фу.

Бабуля философски промолчала.

За окнами тем временем совсем стемнело, по телевизору шёл какой-то концерт отечественных звёзд, и моя пенсия с энтузиазмом ему внимала. А я задумчиво вертела в руках капустные листы. А что? Может быть, их действительно прикладывать нужно было, а не есть? Попробовать, что ли? Ничего же не потеряю.

– Митрич!
– Дверь входная со стуком распахнулась, - Митрич! Там такое дело! Трактор твой на ходу?

– Трактор-то на ходу, - бабуля оторвалась от голубого экрана.
– Дед барахлит. Чегось там у вас стряслося на ночь глядя?

– Так машина застряла на дороге. - Пояснил незваный гость.
– Вытягивать нужно.

Я так сразу и не поняла, кого это к нам принесло. То ли Игнат Петрович пожаловал, то ли старший сын председателя - Анатолий. Так сразу и не разобрать.

– Уже больше часа буксует. Дорогу после дождей размыло всю. Машина увязла. Сама не выедет, тут трактор твой нужен.
– Продолжал мужик.

Дед стал подниматься с дивана, но охнул, и тут же схватился за перевязанную пуховым платком поясницу.