Собирая реальность
Шрифт:
– Мне уже можно продолжать?
– Валяй, Шон, - отзывается Алан.
Я отпиваю немного "Кровавой Мэри", собирая фрагменты рассыпавшихся мыслей
– Мой приятель был родом из восточной Германии, а это очень много значит. Развод у них дело весьма серьезное, двадцать раз в суде кости перемоют, какие там еще постановления по почте...
– И еще немцы снимают больше всех на свете порнофильмов.
– Ну, это одна из тех вещей, которые, наряду с пивом и сосиськами скрашивают их скучную, размеренную жизнь... Так вот, однажды мой друг решил сделать своей милашке сюрприз на день рождения.
– мой друг открыл дверь одетым лишь в галстук-бабочку, кухонный фартук и тапочки в виде медвежат.
– Я была бы приятно удивлена, - пьяно хихикает Мегги.
– Согласен, - кивает Алан.
– Жаль, что в моей жизни никогда не было подобных сюрпризов.
– Только не в том случае, если вы возвращаетесь с работы в компании коллег, которых пригласили на праздничный ужин, - возражаю я.
– Просто здорово. И что потом?
– Жена тихо шепчет "mein Gott!", а коллеги делают вид, что ничего особенного не происходит.. Все можно было свести к недоразумению, но от смущения мозги у бедняги совсем перестали работать. Он не нашел ничего лучше, чем признаться в приверженности к натуризму и, доказывая это на деле, провести в таком виде весь вечер.
– Черт, вот это номер!
– восклицает Алан.
– Она его простила?
– Как он известил меня в электронном послании, они развелись два года спустя по совсем другому поводу.
– Что еще за повод?
– Она снималась в порнофильмах. Эй, не смотрите на меня так! Дело было в Германии, помните?
– Великое дело, - говорит Мегги после паузы. Язык у нее уже здорово заплетается.
– Когда мне исполнилось семнадцать, я подрабатывала тем, что продавала в сети эротическое видео.
– Можно спросить - зачем? Ты помнится говорила, что в это время уже вовсю потрошила сетевые магазины.
– Зачем? Не знаю.
– Мег передергивает плечами.
– Это казалось довольно прикольным. Многие девчонки из университета соглашались позировать бесплатно, при условии, конечно, что их лиц на записи не будет видно. Многих это здорово заводило.
– Мне кажется, - Алан громко икает и, размахнувшись, забрасывает пивную банку в бассейн, - мне кажется, я видел эти записи.
– - -
Последний день: приготовления сделаны, все проверено и перепроверено. Мне этого мало. Всегда остаются мелочи, которые портят дело. Я треплю Алану нервы, пока он, взорвавшись, не посылает меня к черту. Тогда я отправляюсь к Мег, разбирающей терминал на части.
– Позвони Хуанитте. Я хочу быть уверен, что в Мехико все готово.
Мегги озадаченно хлопает ресницами.
– Кому?
– Пердите?.. Слушай, я уверен, что ты понимаешь, о ком я говорю. Наша замечательная мексиканская секретарша. Пора ей заняться работой, если она знает что это такое.
– Я не стану звонить лично. Оставлю сообщение в офисе.
– Да, конечно. Я не подумал.
– Она беременна, - говорит Мегги.
Это несколько неожиданно. Я крепко сжимаю зубы и наполняю легкие воздухом. Считаю
– Здесь такое постоянно случается, - продолжает говорить Мегги. Она вытаскивает коробочку жесткого диска и небрежно швыряет ее на кровать.
– Обычное дело. Девушка устраивается на хорошую работу в компанию с зарубежным капиталом и вскоре оказывается, что она беременна. Нам придется платить ей пособие.
Я вдруг понимаю, что она говорит о секретарше. Кажется, что-то пропустил.
– Кофе?
– Да, конечно, держи.
Мег наполняет чашку и протягивает мне. Кофе очень плох. Растворимый. Я проглатываю его одним махом, не обращая внимания на горечь и боль. Обожженный язык обволакивает вязкая, противная на вкус пленка.
– Запей, - говорит Мегги сочувствующе глядя на меня.
– Мне надо было прочистить мозги.
– Я споласкиваю чашку, наливаю воду и пью.
– Или то, что от них осталось. Плохо соображаю.
– Тебе надо будет хорошенько выспаться сегодня.
– Я постараюсь внести этот пункт в расписание.
– Я дам тебе упаковку снотворного.
– Так что там с Пердитой?
– С кем?
У Мегги лукавый вид школьницы. Проказливый хвостик обесцвеченных волос, стянутых на затылке резинкой, подчеркивает сходство.
– Эй, тебе нравиться меня дразнить, верно?!
Она смеется.
– Ты такой смешной, когда озадачен, Шон. Сразу становишься серьезным, словно буйвол, упершийся в стену и пытающийся сообразить с какой стороны ее обойти.
– Обойду слева, - говорю я.
– Алан ответил бы "перелезу" или "сделаю подкоп", - говорит Мегги.
– Почему слева, Шон?
– Из чувства противоречия. Уверен, большая часть людей повернет направо.
– Ну не знаю.
– А ты сама?
– Я, наверное, присела бы на зеленую травку и хорошенько подумала, а так ли уж сильно мне надо на другую сторону.
– Ты странная, Мегги, - говорю я.
– За это я тебя и люблю.
Она отворачивается и смотрит в окно: белое - камень, зеленое - трава, голубое - бассейн. Все цвета невыносимо яркие. Так бывает лишь в солнечные дни, да и то не везде.
– Я знаю, Шон.
– А нам обязательно платить этой... ну, секретарше?
– спрашиваю я, решив сменить тему.
– Мне не очень нравиться, что с нами обходятся подобным образом. Плохо для репутации.
– Мексиканцы вышвырнули бы ее вон, пригрозив переломать руки и ноги. Но наша компания здесь - дойная корова. Если кто-то из местных захочет нас подоить, то правительство закроет глаза. Таковы правила игры: законы на ее стороне, а взятка судье обойдется дороже, чем пособие.
– Я мог бы решить эту проблему, - говорю я.
– Довольно просто.
– Не надо, Шон. Эти расходы не стоят твоего внимания. Мелочь.
– Мегги не очень-то любит, когда я решаю проблемы.
– Моя сестра проделывала это дважды.
– Твоя сестра? В Мексике?
– Нет, в штатах. Одна компания, через полтора года другая... В третий раз ее просто отказались принять на работу. Менеджер по персоналу сложил два и два, настрочил отказ и переговорил с коллегами. Сестрица попала в "черный список". Все крупные компании ведут такие списки.