Собирая реальность

Рогов Константин

– В этом смысл того, чтобы быть разумным, высокоорганизованным существом.

– Искать мусорные баки?

– Не язви, Шон. Мы способны нести ответственность за свои поступки.

– Я несу ответственность. Можешь оштрафовать меня если хочешь, но если по-твоему выписывание штрафов является высшим достижением разума, то мне жаль эту цивилизацию.

– Я такого не говорил.

– Так какого?!.. А, к черту!

– Глотни-ка, - Алан успокаивающе хлопает меня по плечу.
– Мы оба устали, Шон. Не будем затевать ссор по пустякам.

– Ты

прав, - я жестом отметаю на предложение притормозившего водителя подвести нас.
– За последние двадцать четыре часа я успел заложить взрывчатку в крупный научно-исследовательский центр, выжил в автокатастрофе, перелетел из южного полушария в северное и на карачках обшарил место, где погибло почти два десятка человек. Сущие пустяки.

– Я тоже скучаю по Мегги, Шон, - тихо говорит Алан.

Я молчу. Он уловил самую суть. После стольких лет вместе мы не мыслим жизни друг без друга.

Два бесконечно одиноких человека на шоссе. Снег.

17. Прошлое: разрыв

Они отрезали мне правую руку. Все, что ниже локтя отправилось в контейнер хирургических отходов, а оттуда - в печь, где сжигают ошметки человеческих тел. Я не давал на это разрешения, слишком занятый в то время бесцельными блужданиями по закоулкам собственного разума. Кома, аппарат искусственного дыхания, бесконечные консилиумы врачей. Позже, все в один голос утверждали, что это было необходимо. У меня так и не хватило духу посмотреть снимки. К счастью, страховка кое-как покрыла расходы на лечение.

Лежа в больничной палате и часами разглядывая обмотанную бинтами культю, я, как помню, больше всего страшился разговора с Джуди. А его так и не произошло.

Она не появилась в клинике, не позвонила и, когда я решился набрать номер, сделала вид, что ничего не произошло.

"Привет, Джуди".

Молчание.

"Привет, Шон".

"Э-э-э... как ты там?"

"Все хорошо".

Молчание.

"Я...Джуди, я..."

"Мне надо идти, Шон. Поговорим как-нибудь в другой раз, ладно? Пока".

Другого раза так и не случилось.

Позже, навестивший меня Тэд признался, что Джуди перебралась к Бену. Этот парень беспокоил меня и прежде, постоянно мелькая на горизонте в то время, когда мы еще встречались. Друзья детства - что может быть хуже? Эти двое знакомы друг с другом долгие годы, вместе росли и взрослели. Они пережили то, о чем я понятия не имел, с принужденной улыбкой слушая их милую болтовню.

"Бен, а помнишь?.."

"Да, Джу, это было нечто!"

Я ловил понимающие, проникновенные взгляды, сжимал зубы, замечая мимолетные, ничего, казалось бы не значащие, прикосновения и изо всех сил пытался сдержать готовую выплеснуться ревность.

Разумеется, меня предупреждали, но любые попытки поднять эту тему в разговоре с Джуди наталкивались на стену холодного раздражения.

"Шон, ты опять?! Перестань!"

Я переставал, отступая в тень. Поговорить с Беном по-мужски?

Хороший совет, если не учитывать того, что пока я просиживал за учебниками, Бен занимался боксом. Конечно, и эту проблему можно было бы решить, но ценой тому могли стать мои отношения с Джуди и я терпел, боясь потерять ее. То, что я рассказываю похоже на исповедь, верно? Пожалуй, после аварии я перестал верить в Бога.

Угрюмое затворничество продолжалось около года. Я забросил учебу. Подражая героям телеэкранов, я попытался утопить горе в крепких напитках двойной очистки, но быстро выяснил, что мой желудок не приспособлен для подобных развлечений. Я отпустил жидкую бородку, принялся мечтать о мести и перестал отвечать на звонки. Наверное, потому тот парень и явился ко мне лично.

На вид ему было около тридцати, но тогда я плохо разбирался в азиатах. Он подарил мне визитную карточку и надежду на чудо. "Экспериментальный образец протеза, - сказал он.
– Специальная программа отбора кандидатов в опытную группу".

Через двадцать четыре часа спустя: я в кресле, на борту самолета, направляющегося в Японию, и еще совсем не понимаю, что это последнее решение прежнего Шона Купера. Мне девятнадцать.

18. Настоящее: Элис

Вечером Алан собирает оставшихся работников "Криолаб 8" в конференц-зале. Они рассаживаются по местам, хмурые и нахохлившиеся, все как один обряженные в траурные костюмы. В воздухе пахнет отчаянием, разбитыми надеждами, спиртным и антидепрессантами. Мне все это знакомо, я через это прошел.

Алан склоняется над черной головкой микрофона, стучит по ней пальцем, вызывая в зале глухое раздражение, и начинает речь.

Я сижу справа от него, внимательно наблюдая за реакцией служащих и, время от времени, делая пометки. Лица угрюмы. Эти люди больше не верят, что Бог их любит. В определенном возрасте подобное разочарование оказывается ударом от которого человеку уже никогда не оправиться. Мне, пусть это и прозвучит горькой издевкой, повезло: я был молод и вскоре получил второй шанс.

– Мы целиком и полностью разделяем вашу скорбь, - монотонно говорит Алан.
– И заявляем, что семьям погибших, кроме положенной страховки, будут выплачена дополнительная компенсация. Я также готов заверить всех присутствующих, что несмотря на столь тяжелую потерю, мы готовы и дальше поддерживать существование компании, для чего будут выделены дополнительные средства. Мы намерены пригласить на работу лучших специалистов, после того, конечно, как проведем тщательные консультации с вами, нынешними сотрудниками "Криолаб 8". Часть из вас вскоре получит предложения о повышении, соглашаться на которые вам придется, сообразуясь с вашими собственными соображениями о профессиональной пригодности и желании работать на данных должностях. Мы верим, что знаменитый дух "Криолаб 8" не будет утерян, как не будет утеряна и преданность делу, стремление к развитию и совершенствованию...