Соблазн

Ширвингтон Джессика

— Номер сотового?

— Э?

— Но-мер со-то-во-го

Я назвала его и наблюдала, как он набирает какие-то цифры. Спенс повесил трубку с загадочной улыбкой на лице:

— Пошли.

— Что ты сделал?

Он закатил глаза:

— Я перевел звонки с домашнего телефона на сотовый. Когда твой папа позвонит, ты можешь быть, где угодно, надо будет успокоиться и притвориться, что ты дома. Проще простого.

Это было просто. Я не могла поверить, что не додумалась до этого раньше.

— Отлично! — сказала Стеф, уже у парадной двери. — Давайте сходим в «Гадес». Я ждала, чтобы пойти туда

весь день. Я подожду с Сальваторе, — с этими словами она выскользнула за дверь.

Спенс и Зои, казалось, согласились с ее предложением. Мы шли в «Гадес». Я вспомнила, что мне стоит проверить Оникса, в конце концов.

***

Зои вошла в Гадес, как будто она ходила туда каждую ночь и потребовала стол прямо на танцполе. Мы со Стеф разыскали ее брата, Джэйса, который работал за ди-джейским пультом.

Он был на четыре года старше Стеф, и крутил пластинки по всему городу. Сегодня он был в «Гадесе» до закрытия и вошел в раж.

Джэйс лукаво глянул на нас и расплылся в улыбке, когда мы приблизились. Он стоял в центре, и не мог остановиться. И показал нам, чтобы мы подождали пять минут. Еще мне показалось, что он также прокричал «Привет», но Стеф уже отвернулась. Она не могла дождаться, чтобы поскорее вернуться к Сальваторе.

Когда мы добрались до нашего стола, Зои наслаждалась музыкой, а Сальваторе подвинулся, чтобы стало больше места. Он действительно был милым. Стеф сияла каждый раз, когда она смотрела на него. Я заметила, что он казался таким же увлеченным ею.

О, ну, я рада за них.

— Где Спенс? — спросила я.

— Берет выпить, — сказала Зои, подскакивая на стуле.

— Что?

— Напитки.

— О. Ничего не выйдет. Персонал бара здесь очень требователен к документам, а ему еще нет семнадцати лет, не так ли?

— Ага, но у парня есть навыки, — Зои подмигнула мне и стала снова смотреть на танцпол. Я не думаю, что она долго могла усидеть на месте.

Конечно же, Спенс вернулся, балансируя пятью стопками и графином чего-то, выглядящим настолько незаконным, что я поймала себя на том, что глупо улыбаюсь. Я забыла, как забавно это могло быть, просто сделать что-то нормальное. И потом тот раздражающий голос внутри прокричал: «Потому что ты ненормальная!» Но я подавила его.

— Как? — спросила я.

Даппер строго всех проверял. Это был бар для всех возрастов и ресторан, но он все же проверял. Единственный раз нам удалось выпить тут алкоголь, когда мы пронесли его контрабандой сами.

— Гламур. Это по моей части, — Спенс повел бровями.

Я рассмеялась.

— Кстати. Мы, — сказал он, посмотрев на Зою и Сальваторе, — подумали, что пора представиться должным образом. Мы знаем о Стеф, о тебе, неплохо бы, чтобы вы узнали о нас.

Я видела, что Сальваторе кивнул, он хорошо понимал большинство слов, хотя Зои и закатила глаза.

— Ладно, — сказал я, неуверенная, куда это все зайдет.

— Тогда отлично. Я начну, — Спенс насмешливо поднял руку вверх. — Привет! Меня зовут Спенс, я — ангельский курьер.

Зои так сильно ударила его по руке, что сломала бы ее, если он не был Грегори. Спенс потер свое плечо и посмотрел на нее с сожалением:

— Знаешь, это действительно больно, и я все еще хрупкий, пока у меня нет партнера. Поэтому

еще раз напоминаю, что со мной надо обходится осторожнее.

Зои двинулась, как будто она собиралась ударить его снова.

— Ладно, ладно, — сказал Спенс, улыбаясь, но отодвигаясь подальше от Зои. — Я из Владений Ангелов. Мне недостает родительского воспитания, так как они бросили меня, когда я родился. У меня способности, мое умение — ощущать запах изгнанников, поэтому я никогда не буду снова есть яблоки. Плюс, я могу наводить «гламур». Пока только на себя и на вещи, которых я касаюсь, но я работаю над этим, — он опустил руку, говоря, что закончил.

Я не могла не согласиться с яблочным комментарием. Не думаю, что тоже когда-нибудь снова захочу их, хотя раньше обожала яблочный пирог из McDonald's.

— Я из Архангелов, у меня нет отца, и я не видела свою мать больше трех лет. — Продолжила Зои. — У меня есть особая способность — слух. Плюс, я умею взаимодействовать с растениями. Я могу управлять ими, чтобы помогать себе, главным образом, передвигаться.

Вот это да, я никогда не слышала об этом:

— Так ты использовала дерево в качестве рогатки?

— Да. Я все еще работаю над некоторыми нюансами, но на деле так и есть.

Я была удивлена услышать, что ни у Спенса, ни у Зои не было родителей. Я думала, что у меня жестко с папой, но, по крайней мере, он у меня есть, и, хотя знала, у нас была не нормальная семья, но он любил меня.

— Так, я думаю, что мне стоит рассказать за Ромео, — продолжила Зои.

Стеф подняла руку.

— Подожди! Он может говорить за себя. Я могу переводить для него, — она посмотрела на Сальваторе, и тот кивнул.

Я еще раз утвердилась в мысли, что он понимает большинство из того, что слышал на английском языке. Его трудность, главным образом, заключалась в том, чтобы просто говорить.

После того, как он быстро поговорил со Стеф на итальянском, она повернулась нам.

— Сальваторе из Добродетельных Ангелов, его отец умер от… — глаза Стеф широко распахнулись, в то время как Сальваторе продолжал. — О, мне так жаль, — сказала она Сальваторе перед тем, как повернуться к нам. — Его отец умер, когда ему было пять дней, в авиакатастрофе, он был пилотом. У него есть все дары, которые идут с тем, чтобы быть Грегори, его способность — зрение, и он… искатель лжи. Он говорит, что это похоже на то, что может сделать Гриффин, но где Гриффин полностью слышит правду, идентифицируя ее присутствие и выявляя ее, Сальваторе видит ложь, слои обмана, которые окружают правду. В конечном счете, через его дар, он может видеть нити лжи, которая приводит от одного к другому. — Стеф нервно посмотрела на Сальваторе, и он кивнул, одобряя ее объяснения.

— Итак, подведем итог, — сказала Зои, закатывая глаза и указывая на Спенса, — Гламур. — На себя, — Природа. — На Сальваторе, — Детектор Лжи. — Потом на меня, — Ну? Какое у тебя умение? Мы уже выяснили про встроенные браслеты. Что относительно остальных?

У меня внезапно возник страх перед публикой. Не потому что я боялась говорить, а потому что я теперь должна была признаться, что я не знала.

— Ну… я… я еще не знаю о моем ангельском даре. Мои проводники… не рассказали мне. Гриффин сказал, что, возможно, никогда этого не узнаю.