Соблазн
Шрифт:
Я не могла смотреть ему в глаза прямо сейчас, и Сальваторе переместился, чтобы встать со Стеф. Она шептала ему перевод, догадалась я.
— Я только однажды видел это. Мощное оружие. Хотя не многие из нас готовы пойти на риск… или на связь, — он поморщил нос. — Я не был даже уверен, что это было, или в чем была эта важность, когда я столкнулся с этим…
— Хотя, после того, что я увидел сегодня вечером, это теперь кажется очень правдоподобным, — он вздохнул. Типичная разминка. — Это было в
Оникс посмотрел на каждого из нас, на одного за другим, наслаждаясь тем, что мы понятия не имели, о чем он говорил.
— Изгнанник явился к Грегори как видение. Использовав его воображение, чтобы ввергнуть его в состояние хаоса, а затем нанес раны, которые он нашел… — уголки его рта поднялись, — забавными. Впоследствии, изгнанник вылечил Грегори, и позволил ему жить с верой, что он получил духовную связь с небесной властью, когда на самом деле… — он замолчал и жестом показал рукой на меня. Я забыла, что ему нравилось участие зрителей.
Я нервно сглотнула:
— Он сделал все тоже самое, что Феникс сделал со мной.
Оникс кивнул:
— Он достиг продолжительной физической связи между Грегори и изгнанником. Изгнанник, конечно, планировал использовать эту новую силу, чтобы помочь повернуть потоки. Но, к сожалению, этого не случилось. Когда Грегори обнаружил обман, он не уступил требованиям изгнанника и выносил боль от ран каждый раз, когда они повторно открывались. Тогда это было самое трудное время. Религиозные типы были менее покорными, чем сегодня, — еще один преднамеренный вздох.
Я невольно покачала головой.
— Это была амбициозная задумка. И если бы это сработало, то стало бы отличным оружием. Даже в усеченном варианте.
— Почему? — спросила я, чувствуя, как сжимается мое горло.
— Поскольку это, в конце концов, привело к смерти Грегори. Его раны постепенно истощили его силы и забрали жизнь.
Стеф сделала шаг вперед:
— В тринадцатом веке?
Оникс поднял бровь.
— Да, — сказал он, подозрительно смотря на Стеф, как будто впервые увидел ее.
— Ты говоришь о Святом Франциске Ассизском, не так ли? Он умер после страдания от пяти зверских ран чуть больше, чем за два года, — Стеф посмотрела на меня, позеленев. — Он носил стигматы.
Она кипела.
Оникс был в недоумении, как и все в комнате. Стеф была главным умником. Оникс явно не ожидал, что кто-то испортит развязку его истории.
— Ты не очень умный человек? — фыркнул он.
— Отвали, —
— Нет, у нее есть мои раны, — сказал Оникс гордо. — Они — просто другая версия. Раны Азисского были символически нанесены ему в начале, как и у Вайолет, и потом они зажили.
При исцелении ран изгнанник фактически дает частичку своего бессмертия жертве, в этом случае Грегори, как и продемонстрировал Феникс. То, что он дает, он может и забрать.
Оникс поднял руки и почти поклонился.
— Боже мой, — прошептала я про себя, — он собирается убить меня.
Медленно.
Оникс услышал меня.
— Кажется вполне вероятным, — сказал он, довольно откидываясь обратно на диван.
— Мы убьем Феникса первыми, да? — просил Сальваторе, и Стеф кивнула.
— Можешь попытаться. Возможно, это сработает.
— Ты лжешь, — сказал Сальваторе, глянув на Оникса, а затем повернувшись к Зое. — Он лжет.
— Что ты нам не рассказываешь? — спросила Зои.
— Две рубашки Армани, одна белая в полоску, другая цвета древесного угля… И… — Оникс провел рукой по подбородку, — … электрическая бритва. Дорогая.
— Как насчет того, что я буду бить тебя по лицу, пока ты не скажешь нам все, что знаешь? — предложил Спенс, делая несколько грозных шагов к Ониксу.
— Парень, — сказал Даппер. — Он будет только счастлив, если ты его прикончишь.
Ты не выиграл бы в любом случае.
Спенс посмотрел на меня… даже сейчас… я не могла вполне прийти в себя, чтобы думать о том поцелуе.
— Я отдам тебе их завтра, — сказала я.
— Думаешь, твой Линкольн когда-нибудь простит тебя? — спросил Оникс.
— Что? Он… Феникс сделал это. Это не я. Линкольн… он поймет, — сказала я, проглатывая слова, которые пыталась сказать себе, видя, как он выходил из клуба.
— Я не имею в виду сегодня вечером… хотя это не поможет вашему делу.
Я тяжело сглотнула. Это был не первый раз, когда Оникс поднимал этот вопрос.
Последний раз был до того, как он ударил меня.
— Ах. Я вижу. Это тебя тоже беспокоит? Запретная любовь из-за благих намерений. А вдруг борьба примет другой оборот?
— Заткнись, Оникс, — сказал Даппер. Странно, Оникс, казалось, отреагировал и передвинулся.
Я благодарно посмотрела на Даппера. Оникс специально припомил, что я спала с Фениксом, и что это сделало Линкольна…несчастным.
— Очень хорошо. Теперь у Феникса есть с тобой физическая связь. Мало того, что он может вернуть раны, которые я оставил, также он — тот, кто их удерживает.
Если что-то случится с Фениксом, если его убьют, или, как ты называешь это, «вернут», то… Он потянулся.