Соблазн
Шрифт:
Нет!
С другой стороны комнаты послышались крики. Сначала был взрыв радужного тумана, после которого комнату заполнил белый свет.
— Вон отсюда! — закричал Феникс. Оставшиеся в живых изгнанники исчезли с невероятной скоростью, и он последовал за ними.
Линкольн подполз ко мне.
— Вайолет, Вайолет.
Он упал рядом со мной, кинжал Магды застрял в его правом плече. Он вытащил его и уронил, съежившись от боли. Его кровь сочилась в алую лужу подо мной.
Теперь, когда Феникс ушел, я уже исцелялась. На самом деле, я начала
— Слава Богу, — сказал он, положив на меня руку, которую я крепко сжала. Не стала говорить ему, что, несмотря на все оклики, Бога нет с нами в этой комнате.
Я заставила себя сесть. И тут до меня начало доходить, что что-то произошло.
Линкольн был рядом со мной, Магда стояла рядом — в шоке. Зои и Сальваторе склонились над чем-то… над кем-то. В другом углу комнаты Гриффин едва удерживал Найлу, в то время как Азим опустился на колени…
О нет!
Он склонился над Редьярдом. Болезненный прилив чувств и вопль Найлы в тот момент не оставили никаких сомнений.
В этом крике было слышно, как умирала ее душа. Потому что все, чем она была, покинуло этот мир с тем, с кем она была связана навеки.
Одна душа отражает другую… Что делать одной, если ей нечего больше отражать?
За ее криком последовала тишина. Она рухнула на землю — ничего, кроме живой плоти, которую удерживали только руки Гриффина. Мои глаза, полные слез, нашли глаза Линкольна. В них была та же скорбь и глубокое горе.
Я опустилась на колени и положила руки на плечо Линкольна.
Сосредоточься на том, что ты можешь сделать, Ви.
Я залечила его раны. Линкольн быстро пришел в себя и бросился на колени рядом с Азимом. А я, ослабевшая от потери крови, поползла на четвереньках туда, где стояли на коленях Зои и Сальваторе.
Кровь почти полностью покрыла мое тело. К тому времени, как я добралась до Спенса, пыль пустыни покрыла мои руки и ноги, а запястье сильно пульсировало там, где рана, уже не кровоточащая, была еще свежей.
— Господи, — сказала Зои, освобождая мне место. — Как, черт возьми, ты еще жива?
Это был хороший вопрос. Но я проигнорировала его.
Спенс был без сознания и истекал кровью.
— Что случилось? — Мои руки дрожали, когда я нависала над ним, боясь прикоснуться и сделать еще хуже.
— Слишком много злобных врагов, — сказал Сальваторе. — Он сражался как гладиатор. Но Редьярд атаковал Грессила, и Найла упала. Это было уже слишком.
Зои потрясенно покачала головой.
— Мы не смогли до него добраться. Я видела, как его швырнули к стене. Они толпились, чтобы прикончить его. Азим успел разделаться с одним, потом Феникс всех отозвал. Думаю, он получил то, что хотел.
Спенс едва дышал. Магда подошла и присела рядом с ним. Она
Она повернулась, чтобы посмотреть на него, но он удержал ее взгляд и ее руку.
— Мне нужно осмотреть рану, — сказала Магда.
Сальваторе взглянул на меня. Я не знала, о чем он спрашивает.
— Дай ей посмотреть, Сэл, — спокойно сказала Зои. Это был первый раз, когда я услышала, как она назвала его Сэл. Он кивнул и убрал руку.
Магда осмотрела затылок Спенса, потом проверила его пульс.
Она посмотрела на меня, а потом на Линкольна.
— Как он? — сказал он мне.
Я пожала плечами.
— Он умирает, — тихо сказала Магда. — У него пробито легкое и тяжелое ранение головы. Предполагаю, что у него внутренние кровотечение. Мы не сможем вынести его отсюда.
Это была моя вина. Я позволила ему прийти, прятала его в моей комнате. Он даже не было бы здесь, если бы я не отказалась пойти в Академию.
Зои плакала.
Я придвинулась ближе к Спенсу, затем инстинктивно положила руки ему на лицо. Во всей этой силе должно быть что-то хорошее. Я должна была уметь не только убивать.
— Не ты. Не сегодня, — сказала я нам обоим.
Я закрыла глаза и проигнорировала того, кто пытался меня оттащить. Я была очень решительной и не сдвинулась с места. Я сосредоточилась на Спенсе. На моем друге, который помогал мне, не имя никаких скрытых мотивов. Моя сила погрузилась в него и навязывала ему свою волю.
— Живи, Спенс, — прошептала я. Мое левое запястье покалывало от силы, а правое горело от боли, но я продолжала вливать в него свою энергию.
Мало-помалу сила просачивалась сквозь мои руки в его раны. Началось исцеление.
Это не было похоже на исцеление Линкольна, это было не так просто и приятно. Я заставляла течь свою энергию и требовала от себя большего. Спенс застонал.
Кто-то сказал:
— Работает.
Я толкнула сильнее. У меня было такое чувство, будто мои руки были у него в голове, и я их сдвинула. Глаза Спенса распахнулись. Они были налитые кровью и, казалось, лопнут под давлением. Он кричал, и кричал… и кричал.
— Держись, — сказала я нам обоим. Он схватил меня за руки, сжимая их. Я почувствовала, как мои пальцы, может три или четыре, хрустнули и сломались. Линкольн в мгновение ока оказался сверху Спенса, удерживая его, пока он кричал, в то время как я продолжала исцеление.
В конце концов, крики прекратились. Он все еще был ранен, но рана на голове закрылась. С внутренними повреждениями он уже мог справиться. Я начала его опускаться, и Линкольн спрыгнул со Спенса как раз вовремя, чтобы подхватить меня. Он обнял меня, исцеляя переломы. Я почувствовала его губы на своей макушке.
Все закончилось.
— Спасибо, Эден, — сказал Спенс, когда Зои помогла ему сесть. — Я твой должник.
Я слегка улыбнулась, радуясь, что он жив, но слишком хорошо понимая, что на другой стороне комнаты была проблема, которую я не могла решить.