Соблазнение в академии
Шрифт:
Последняя фраза прозвучала с одинаковой неожиданностью для нас обоих. Несколько мгновений в маленькой комнате висело молчание. Потом я обошла мужчину и села в своё кресло. Сжала виски руками.
— Мне некогда искать актера. И некогда разбираться с капризами Яна. У меня есть всего четыре дня записи до того, как мне придется уехать на целую седьмицу. И останется чуть больше месяца после поездки, чтобы завершить проект. Поэтому да. Я буду играть сама.
— Я вижу, как он смотрит на тебя, Лисса, — глухо произнес Тео.
— Также
На эти слова мужчина отреагировал странно — долго вглядывался в мое лицо своими внимательными и невыносимо серьёзными глазами. И мне казалась, что в их глубине прячется грусть.
— Я буду присутствовать в зале во время записи, — наконец сказал Тео.
— Что?! А твои занятия?
— Четыре дня подождут. А после, уверен, Градский успокоится. Когда ты вернёшься из дворца моей невестой.
Когда Теодор повторил свои условия для Яна, лицо того на мгновение исказила досада. Краем глаза я заметила брошенный на меня вопросительный взгляд, но проигнорировала его. Меня занимал Тео. Его тревога и неуверенность во мне. И то, что даже не являясь моим мужем, Теодор ставит мне условия.
Пока мы с Тихоном обсуждали декорации, мужчины разошлись по разным углам портера, словно создавая между собой максимально большую дистанцию.
Меня нервировало и отвлекало присутствие Тео. Пока Тихон закреплял на мне артефакт, я постоянно косилась в его сторону. И первые минуты разминки тоже, но, как это бывало и на занятиях по сценическому мастерству, потом я увлеклась, забыв обо всем. На время став Ольгой — изнеженной и трепетной девушкой, оказавшейся в незнакомом лесу с мужчиной, в которого она уже была влюблена.
— Не бойтесь, — говорит Ян, улыбаясь так тепло, что свет его глаз согревает. — Я выведу вас из леса.
— Вы ранены, — шепчу я, и мой взгляд останавливается на плече Яна. Я словно действительно вижу бурое по краям и влажное алое в центре пятно на когда-то белой рубашке.
— Не страшно, — мягко говорит Ян и осторожным движением берет за руку. Его ладонь сухая и горячая.
Я следую за ним безропотно, заворожённая уверенностью и мягкой силой.
— Знаете, что покорило меня, когда я увидел вас впервые? — говорит Ян, и я немного теряюсь. Этих слов не должно быть, но они звучат уместно и я молчу. Ян продолжает. — Ваши глаза. Их искренность. Когда вы радуетесь и когда злитесь, они мгновенно отражают ваши чувства. К счастью, или сожалению, но вы не умеете лгать — глаза выдают вас.
Мы ходим по кругу мимо колонн. Какая-то часть меня отдает себе в этом отчет, но другая ясно видит толстые шершавые стволы. Я ступаю по гладким доскам сцены, а чувствую под ногами упругую хвою. И обе части меня в смятении. Ольга ошарашена необычным признанием, а я тем, что оно произнесено не для Ольги, а для меня.
Ян понимает, что Тео не знает сценария, и нагло этим
"Для чего?"
— Зачем вы говорите это? — тихо произношу я.
Ян молчит, крепко сжимая мои пальцы. Я перевожу взгляд наши сцепленные руки, записывая это мгновение на артефакт и уже не жду ответа, когда он звучит:
— Я знал, что мне предстоит жениться, но не рассчитывал, что буду с нетерпением ждать этого момента.
3-е Листопада.
— Маша, задержись, пожалуйста.
Я специально спустилась пораньше, чтобы поймать сестру, которая за последние несколько дней не разделила со мной ни одного ужина или завтрака. Совместные обеды исчезли из нашей жизни ещё раньше.
Сестра замерла, потом медленно развернулась и села за неприбранный стол. Любава выглянула было из кухни, но, повинуясь моему жесту, исчезла за дверью, прикрыв ее.
— Ты планируешь и дальше вести себя так? — тихо спросила я, присаживаясь напротив сестры.
— Как так? — тут же вскинула подбородок Марийка.
— Избегать меня.
— У меня много дел. Ты тут не самая занятая.
— Может ты хочешь вернуться к маме? — я внимательно следила за реакцией сестры.
— Нет! — тут же вскрикнула Марийка и насупилась.
— Хорошо. Тогда давай договоримся, что обе приложим усилия, чтобы наладить отношения. Я до сих пор не понимаю, чем вызвала такое к себе отношение. Тем, что переживаю за тебя?
— Тем, что ставишь условия, — буркнула девушка. — И не веришь.
— А Елена с Катей, значит, верят?
— Уже и про них все узнала? — Маша посмотрела на меня со злостью. — Запретишь общаться?
— Есть причины? — я приподняла бровь.
— Легко найти. Умеючи.
— Маша, — я вздохнула, — давай поговорим без колкостей. Мы родные люди и…
— Не ты ли мне угрожала недавно статусом главы рода?
— Одно другому не мешает, — поморщилась я. — И не угрожала, а напоминала.
Я снова начала злиться, хотя настраивалась быть терпеливой, чтобы вывести наконец сестру на нормальный разговор. Но Марийка скрестила руки на груди, откинулась на стул и смотрела настороженно и хмуро. И мне становилось все труднее сдерживать раздражение.
— Я тороплюсь, — сестра демонстративно посмотрела на хронометр. — Ты все сказала?
— Нет! — прорычала я. Мысленно заново договорилась сама с собой о терпении и снисхождении. — Мне хотелось бы, чтобы ты не пропускала совместные ужины.
— Я ем в столовой с подругами.
— Достаточно того, что ты с ними обедаешь. Жду тебя сегодня к семи.
— Это приказ? — повысила голос Марийка.
— Да! — рявкнула я. Договориться с собой уже не получилось, и следующая фраза вышла ещё более резкой. — Я надеюсь, ты прислушаешься к моим словам, иначе я буду вынуждена принять меры.
Марийка подскочила. Бросила на меня злющий взгляд и ушла, не попрощавшись.
— Я снова была слишком строга? — спросила я у пустой чашки.