Соблазнение в академии

Шарэль Ти

В день солнцеворота, перед самой полуночью, деревья торжественно сожгут вместе с мешочками. И тогда самые заветные желания сбудутся в новом году.

Никто не знал, откуда пошла эта традиция, но ели ставили и на площадях, и в каждом доме, и во дворце. А ночью после солнцеворота можно было гулять как днем — костры горели в каждом дворе.

Все и гуляли. Этот праздник любили и дети, и взрослые. Дети за возможность вырядиться в дурашливые одежды и за подарки на Новый год, взрослые — за возможность

повеселиться на городском карнавале и на время отключиться от всех забот. Ведь с Новым годом начинается новая жизнь.

— Ты останешься на карнавал? — шепнула Есения, словно подслушав мои мысли.

— Нет, — тихо ответила я, бросив быстрый взгляд на наставника Грекова. Но мужчина объяснял что-то зельеварам на другом конце класса. — Вчера пришло письмо от Юрия Михайловича. Вызывают во дворец.

— И ты поедешь? — спросила сидящая слева от меня Вера. Ее ловкие пальцы замерли над металлическим корпусов заготовки.

— От такого приглашения не отказываются, — вздохнула я.

— А Маша?

— Тоже едет, не переживай за меня.

— Звучит не особенно обнадеживающе, — фыркнула Вера. — В прошлый раз не сопровождение тебе не помогло. Что хочет граф?

— О таком он писать не станет. Расскажет при встрече.

— Тш! — пихнула меня в бок Есения. К нам шел Греков.

— Справляетесь, сударыни?

— Да, спасибо.

Я взяла в руки свою заготовку. Артефакт обещал быть полезным, но у меня душа не лежала даже приступить к его изготовлению. Не очень умно, учитывая, что прошла почти половина зимней сессии.

— Василиса, вам нужна помощь? — Греков все не уходил.

«Конечно, нужна, разве не видно?»

— Я справлюсь, наставник.

— Хорошо. Вы всегда можете обратиться ко мне за помощью.

— Благодарю, наставник.

Замочек Веры был почти готов, даже Есения уже приступила к зачарованию артефакта своей энергией. А передо мной все еще лежала бездушная железная болванка.

— Хорошая вещь, — прошептала Еся, когда Греков отошел. — Буду прятать от Веры письма Егора.

— Пфф, — услышала ее подруга, — было бы что прятать. Одни глупости. Причем их ты читаешь вслух! Но артефакт действительно полезный.

— Если бы у меня был такой раньше, — пробормотала я, — я бы закрыла в ларце свои заготовки, и никто не причинил бы вреда Изабелле.

— Зато ты можешь обезопасить свои будущие заказы.

— Угу, — уныло согласилась я, так и не притронувшись к замочку.

13-е Студеня.

Еще одна бессонная ночь в поезде. Кажется, я начинаю ненавидеть железную дорогу и завидовать беззаботно спящей сестре.

В голове плавали вялые мысли о невыполненных заданиях, непроверенных отчетах, о новом заказе в театре…

Думать о том, зачем меня желает видеть Юрий Михайлович

не хотелось. Уверена, ничего хорошего мне не сообщат, но, в любом случае это связано с тем заказом для Изабеллы. Хотя бы потому, что солдаты графа сняли свое дежурство в академии и сейчас спят в купе для прислуги.

Теплой искрой мелькнула мысль о Теодоре, и я погрузилась в воспоминания о нашей недавней встрече.

В то утро я вешала мешочек с пожеланием на ель у главного входа в учебное здание. Глубокий знакомый голос застал меня врасплох:

— И что ты загадала?

Я медленно обернулась:

— Спокойствия. А ты?

— Другое, — усмехнулся мой первый бывший будущий муж. Он смотрел на меня внимательно и спокойно. Так, как мог только Тео. Словно видел все, что творится у меня на душе. — Как ты, Лисса?

— Хорошо.

— Не похоже, — Теодор сделал паузу, явно колеблясь. Будто вел борьбу с собственными мыслями. Потом продолжил, — ты всегда можешь прийти ко мне… за помощью.

Прозвучало это так проникновенно, что я вскинула глаза, пытаясь разглядеть что-то на его спокойном лице. Теодор медленно кивнул.

«Он хочет, чтобы я вернулась!»

— Как поживает твоя невеста? — тихо спросила я, опуская глаза.

— Мы пока не помолвлены с Дэлией, — сказал Тео и добавил, правильно оценив мой вопрос, — но скоро все изменится. Помолвочный обряд назначен на весенние праздники.

— Будь счастлив, — искренне пожелала я. — А я буду верить, что когда-нибудь мы станем друзьями.

Тердор промолчал, и я снова подняла голову. Он улыбался, но веселья не было ни в улыбке, ни в понимающих глазах.

Пусть будет так, как говорила Ольга Захарова. Пусть его обряд найдет дорогу к сердцу и истинной. Тео заслуживает счастья, как никто другой.

На столичном вокзале вновь не было встречающих, а пассажиров заперли в своих вагонах.

— Взращиваем классовую ненависть? — пробормотала Марийка, ни к кому, впрочем, не обращаясь.

— Чем быстрее уедем, тем меньше будем злить людей, — я пропустила мимо Олега с моим дорожным сундуком и направилась следом за ним к экипажу Черняхова. Марийка поплелась следом.

— Василиса Саввовна, пройдемте ко мне, — заявил Черняхов, стоило нам с сестрой появиться во дворце, — Мария Саввовна, мои люди проводят вас до комнат.

Марийка беспомощно посмотрела на меня, но послушно отправилась за Олегом и его напарником. Я также послушно последовала за Черняховым.

— Вы, наверное, удивлены этим вызовом, Василиса Саввовна?

— Немного, — сказала я, отметив, что раз Юрий Михайлович мне выкает, значит глобальной катастрофы не предвидится.

— Державе нужна ваша помощь, — торжественно объявил граф.