Соблазнение

Хит Лорен

— Ты мог бы показать мне, как мужчинам нравится, когда их целуют—

Раньше он не замечал, какая у нее пухлая нижняя губа, какой мягкой она будет на ощупь. Если бы он опустил плечи, опустил голову, он мог бы взять этот рот нежно, сначала нежно. Затем, как только она привыкнет к нему, он полностью овладел бы ею и углубил поцелуй.

— касаются—

Платье открывало верхние выпуклости ее грудей. Он мог просунуть палец или язык между впадинками, где они встречались. Погладить одну грудь, затем другую.

— обнимают.

Голая,

на кровати. Она не могла дотянуться до него всего, но ее голова доставала бы до его плеча, ее ноги чуть ниже его колен, этого было бы достаточно. Ее груди прижались бы к его груди. Его большие руки обхватили бы ее ягодицы.

Взявшись за один конец его шейного платка, она потянула, пока узел, который он тщательно завязал ранее, не исчез. Она слегка дернула его, и он немного приблизился к ней.

— Ты мог бы превратить меня в мужскую фантазию.

Как она могла не понимать, что уже достигла этой цели? Искушение, исходившее от нее, было едва ли не больше, чем он мог вынести.

Не отрывая от него взгляда, она приложила ладонь к его груди, где колотилось его сердце, и, без сомнения, вибрировало под ее пальцами.

— Ты. Ты мог бы научить меня, как доставлять изысканное удовольствие.

Но какой ценой? Получив ее, мог ли он отпустить ее?

Алтея не могла поверить, что у нее хватило смелости предъявить ему такое требование. Ее поражало, что он мог стоять так неподвижно и ничем не выдавать ни своих мыслей, ни чувств. Она хотела быть такой же.

— Я не думаю, что тебе будет трудно научить меня.

Она говорила низким, немного хриплым голосом, как у Джуэл, и могла бы поклясться, что услышала, как у него слегка перехватило дыхание.

Он опустил голову, и ее губы затрепетали в предвкушении того, как его рот завладеет ее ртом.

— Первый урок, — его голос был таким же низким, таким же хриплым, — не давать ничего слишком легко.

Когда он отступил, она, спотыкаясь, шагнула вперед, слишком поздно осознав, что опиралась на него. Она пыталась соблазнить его, и, похоже, именно ее соблазнили. Она могла бы смутиться, если бы он позлорадствовал или дал какой-либо намек на то, что знает, какой эффект произвел на нее. Но он просто изучал ее тем спокойным, оценивающим взглядом, который у него был.

Затем его взгляд переместился на ее руку, все еще сжимавшую один конец его шейного платка. Она выпустила его, как будто он внезапно загорелся.

— Мне нужно еще виски для этой дискуссии, — сказал он.

— Еще хереса?

По крайней мере, он не отклонил ее просьбу полностью.

— Да, пожалуйста.

Схватив ее маленький бокал, он направился к графинам. Она опустилась в кресло, посмотрела на огонь, думая, что пламя, вероятно, сейчас холоднее, чем ее кожа. Она надеялась, что не покраснела под его изучающим взглядом.

Он поставил ее бокал на стол рядом с ней, и она подумала, не сделал ли он это для того, чтобы избежать любого риска, что она прикоснется к нему. Его шейный платок все еще

болтался свободно; он не потрудился его завязать. Ей нравился его немного растрепанный вид, но она с трудом могла поверить в то, что начала его раздевать. Что на нее нашло?

Она сделала глоток хереса. Она никогда не пила так рано. Возможно, это повлияло на нее.

— Существуют другие способы получить средства и свободу.

Он откинулся на спинку кресла, держась от нее на расстоянии, и она испугалась, что разрушила те легкие дружеские отношения, которые они наконец установили.

— Важно, чтобы у меня был защитник.

В противном случае ее братья продолжали бы чувствовать ответственность за нее. Она стремилась освободить их так же сильно, как и себя.

— Если я опытна, смогу доставлять удовольствие, я смогу сама выбрать того единственного лорда, которого я буду приветствовать в своей постели, и я смогу быть разборчивой в отношении мужчины, чьи благосклонности я приму. Для этого мне нужно стать одной из самых востребованных куртизанок во всей Англии. А это значит, что я должна овладеть искусством соблазнения.

— Профессия, которую ты выбрала, не из легких. Зачем идти по этому пути, если ты могла бы быть гувернанткой, компаньонкой леди, кем-то респектабельным?

Никто из аристократии не собирался нанимать ее иначе, как в качестве партнерши по постели, но она поняла, что у нее было больше причин, чем это.

— Я не хочу быть респектабельной. У меня это уже было. У меня были друзья, которых я любила, я думала, что они любят меня, но когда я нуждалась в них больше всего, они отвернулись от меня. Из-за чего-то, в чем не было моей вины. Я хочу вернуться в Общество на своих условиях. Как любовница лорда, я буду обладать некоторым подобием власти.

— Зачем тебе нужен защитник?

Она разочарованно закатила глаза.

— Почему ты задаешь так много вопросов?

Он снова наклонился вперед, и она была благодарна, что их разделяло меньшее расстояние.

— Если я должен сыграть определенную роль в том, чтобы ты обрела ту жизнь, которую ты ищешь, я хочу быть чертовски уверен, что ты понимаешь все последствия этого. С тобой будут обращаться так, как если бы ты была предметом, собственностью, арендованной на время, которую можно использовать по прихоти покупателя.

— Даже в самых величественных домах с женщинами часто обращаются как с собственностью. Разве ты не знаком с законами, регулирующими брак, которые применяются к женщинам?

Его вздох был долгим, протяжным.

— Как только ты встанешь на этот путь, двери, которые сейчас открыты для тебя, начнут закрываться.

— Они уже закрыты. Без титула, богатства, власти и влияния моего отца за моей спиной ни один лорд не женится на мне. У меня нет приданого. К тому времени, как я заработаю ваши щедрые фунты, независимо от того, к какому сроку я уложусь, мне исполнится четверть века, и я буду пылиться на полке.