Соблазненная дьяволом
Шрифт:
Бон с Йеном сделали вид, что их больше всего интересуют лепешки, а Эмма встала и, обойдя вокруг стола, подошла к Джейми.
— Мы составляем план моей мести Хепберну.
— Твоей мести?
— Совершенно верно, план моей мести, — вздернула подбородок Эмма, демонстрируя дерзкий и величественный вид, какой был у нее, когда она предстала перед ним в первый раз. — Или ты считаешь, что у Синклеров некая монополия на месть? На этот раз он пытался убить меня, а не тебя. Какое ты имеешь право отказывать мне в удовольствии наблюдать, как эта высохшая жаба ползает у моих ног?
— Я
— Мне не нужно, чтобы ты присматривал за Хепберном. Или за мной, если уж на то пошло.
Эмма вплотную приблизилась к Джейми. Она находилась так близко, что он слышал дразнящий запах ее кожи. Он до мельчайших подробностей помнил свои ощущения, когда кончики его пальцев путешествовали по этой коже.
— Я никогда ни за что не боролась в своей жизни. Тебе не кажется, что настало наконец мое время заняться этим?
В лице Эммы было что-то такое, что подсказывало Джейми, — сейчас она говорит не просто о разгроме Хепберна, а о чем-то большем. И что она может быть гораздо более серьезным соперником.
— Предполагается, что я просто должен поверить, — Джейми перевел взгляд на Йена, — что ты сгораешь, от желания разделить с нами свою судьбу? С заклятыми врагами твоей семьи?
— А почему нет? — Йен встал, и его губы скривила насмешливая ухмылка. — Между мной и дядей любви явно нет. Его даже не волновало, спасусь я от засады или нет. А кроме того, не забывай, что ты и есть моя семья.
— Так если он твоя семья, — сказал Бон, вставая, чтобы похлопать Йена по спине, — тогда он и моя семья тоже!
Джейми, прищурив глаза, наблюдал за Эммой, позволив собственному любопытству взять верх над осторожностью.
— Итак, скажи-ка мне, девочка, как же ты собираешься поставить графа на колени? Заставить его проклинать тот день, когда он встретился с мисс Эммалиной Марлоу?
— Как же еще? — Эмма обменялась взглядом с Боном и Йеном и улыбнулась Джейми. — Я собираюсь выйти за него замуж.
Глава 30
Сайлас Доккетт даже не моргнул, когда костлявая рука хозяина ударила его по лицу, оставив яркий след на изрытой оспинами коже. Он получал слишком щедрое вознаграждение, чтобы жаловаться на такие мелкие оскорбления. Прислуживать графу было намного выгоднее, чем часами вылавливать распухшие трупы из вонючей Темзы, и все это ради какой-то призрачной надежды найти золотой зуб или кольцо с печаткой.
— Вот придурок! — брызгал слюной граф. — Как ты посмел приползти сюда и сообщить, что ты не нашел мою невесту! Она же не может раствориться в воздухе!
— Мы вместе с вашими людьми целую неделю прочесывали каждый дюйм горы вокруг той долины, милорд. Никаких следов вашей невесты. И вашего племянника.
— Этот дурачок племянник меня не волнует, — отмахнулся граф. — Мне следовало догадаться, что у этого несчастного идиота не хватит ума даже спрятаться, когда началась стрельба. Если люди Синклера схватили его или прострелили его жалкую шкуру, то так ему и надо, поскольку ничего другого он
— Я же говорю вам, сэр, — потряс лохматой головой Доккетт, комкая шапку в руках. — Я видел, как она упала. Я меткий стрелок. С такого расстояния я не мог промахнуться, а она не могла выжить.
— Значит, не останавливай поиски, пока не найдешь. Я хочу, чтобы ты немедленно возобновил поиски. — Граф схватил егеря, который был намного крупнее, за отвороты дешевого шерстяного камзола и встряхнул, брызгая слюной. — Если я собираюсь натравить на голову Джейми Синклера красные мундиры и навсегда избавиться от него и от его рода, мне нужно тело!
— Милорд! Это вы там у фонтана?
Граф вздрогнул, услышав голос миссис Марлоу. Она и ее дочери всю последнюю неделю рыдали и сморкались в свои носовые платки так сильно, что можно было подумать, что в замке поселилась стая истощенных болезнью гусей.
Для своей встречи с Доккеттом граф намеренно выбрал уединенный уголок сада, надеясь ускользнуть от вездесущего семейства Марлоу. Но похоже, во всем замке не осталось больше ни одного уголка, где бы не появлялись члены этой семьи. Граф не мог дождаться того дня, когда они смогут забрать тело своей дочери и уехать, чтобы больше никогда не омрачать порога его дома своим присутствием.
С тех пор как они получили вести, что Синклер перехитрил их всех — застрелил Эмму, схватил Йена и исчез вместе с выкупом, — они порхали по замку, как стая грифов. Они не знали, что Эмму застрелил столичный егерь, а телега с золотом спрятана под копной сена у него на конюшне.
Когда прошло несколько дней и тело Эммы так и не нашли, граф мягко пытался убедить их вернуться в Англию, пообещав немедленно сообщить, как только появятся новости. Но они отказались уезжать, настаивая, что не могут бросить дочь, пока есть надежда, что она все же жива.
Когда граф обернулся и обнаружил, что к нему направляется, собравшись вместе, вся семья, он едва сдержался, чтобы не нырнуть за широкие и крепкие плечи Доккетта и не приказать ему перестрелять их всех.
Весь этот небольшой парад возглавлял мистер Марлоу, к его плечу жалась жена. Следом за ними шли дочери с зонтиками от солнца, пытаясь защитить от полуденных лучей свою уже покрытую веснушками кожу. С покрасневшими от беспрестанного плача носами и глазами вид у них был весьма непривлекательный.
Граф попытался преградить им путь по вымощенной плитами дорожке, изобразив на лице то, что, ему казалось, сойдет за полную сочувствия улыбку.
— Надеюсь, вы простите меня за то, что я такой никудышный хозяин и плохо принимаю гостей. Я часто люблю прогуляться по саду на исходе дня. Мне кажется, что одиночество действует как бальзам на мое изболевшееся сердце.
Вся семья Марлоу тупо смотрела на него, похоже, даже не понимая его намека.
Мистер Марлоу неловко покашлял, прочищая горло. Граф уставился на него, невольно задумавшись, не подводит ли его собственное зрение, которое в последние несколько месяцев ухудшилось. Невероятно, но граф мог бы поклясться, что мистер Марлоу был… трезв.