Соблазнить герцогиню
Шрифт:
Тихо рассмеявшись, он ответил:
– Полагаю, что «Филипп» – вполне достаточно. – Немного помолчав, он спросил: – Я побеспокоил тебя?
– О, нет-нет. Я просто… – Она пожала плечами, не желая объяснять, что он в каком-то смысле действительно беспокоил ее. Но это было восхитительное беспокойство, и ей ужасно не хотелось, чтобы он уходил.
Филипп нашел ее уже во второй раз после своей перепалки с Итаном. Первый раз он сказал ей, что не изменил своего к ней отношения, несмотря на все произошедшее между ним и ее братом. Тогда он подарил ей букетик
Она тогда тихо вздохнула и прижалась спиной к стоявшему рядом дереву. А Филипп с беспокойством взглянул на нее и спросил:
– Что с тобой, дорогая Шарлотта? Тебе плохо?
– Нет-нет, все в порядке,- прошептала она в ответ.
Тут он сунул руку в карман и с улыбкой сказал:
– А у меня для тебя подарок.
– Спасибо, но я не думаю, что это будет прилично, – пробормотала Шарлотта.
Филипп же тихо рассмеялся и произнес:
– Уверен, что я ослышался. – Он пристально посмотрел ей в глаза. – С каких это пор Шарлотта Шеффилд боится нарушения приличий?
Она тоже засмеялась.
– Что ж, тогда позволь взглянуть на твой подарок. – Она протянула руку и почему-то вдруг спросила: – Что же там у тебя? Золотой медальон? Или, может быть, рубиновое ожерелье?
Наверное, ей не следовало это говорить. И, конечно же, ей вовсе не хотелось получать от Филиппа какие-либо подарки. Скорее всего, она просто пошутила, пытаясь скрыть смущение. Ведь было совершенно очевидно, что Филипп флиртовал с ней.
Он заглянул ей в глаза и тихо спросил:
– А может, подарить тебе кружевное неглиже?
Шарлотта почувствовала, что щеки ее снова заливает жаркий румянец. Подобный разговор с Филиппом казался ей верхом неприличия. Но на сей раз она не отвела глаза и, чуть нахмурившись, заявила:
– Полагаю, мне не следовало бы принимать от тебя такие подарки.
Филипп снова засмеялся.
– Согласен, не следовало бы. – Он вытащил из кармана небольшой сверток в коричневой бумаге. – Именно поэтому я принес тебе конфеты.
– Конфеты? – переспросила она с некоторым удивлением.
Он с улыбкой кивнул:
– Да, разумеется. Ведь дамы любят сладкое, не так ли?
– Да, пожалуй. – Шарлотта улыбнулась и добавила: – Спасибо за подарок, Филипп. – Она вытащила из свертка коробку с конфетами.
– Попробуй же, дорогая. – Он взял одну конфету и поднес к ее губам. – Открой ротик.
Взгляды их снова встретились, и Шарлотта почувствовала, как по телу ее словно прокатилась горячая волна. Судорожно сглотнув, она пробормотала:
– Но ты же не собираешься…
– Кормить тебя конфетами? – Филипп расплылся в улыбке. – А почему бы и нет? – Открой же ротик,
Шарлотта повиновалась, и конфета скользнула меж ее губ и коснулась языка. Наверное, эта конфета была сладкой, но Шарлотта не почувствовала вкуса, потому что губы ее все еще горели от прикосновения Филиппа – казалось, от его пальцев исходил обжигающий жар. Когда же он прикоснулся к ее шее, она, не в силах сдержаться, тихонько застонала.
По-прежнему не чувствуя вкуса, Шарлотта заставила себя разжевать конфету и проглотить ее. А Филипп, с улыбкой глядя на нее, спросил:
– Что, готово?
Она кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Филипп же потянулся к следующей конфете, и на этот раз она тотчас же открыла рот, страстно желая его чудесных прикосновений.
Но он вдруг задержал конфету у ее губ и тихо сказал:
– Закрой глаза.
Она снова повиновалась – она с нетерпением ждала, когда его пальцы коснутся ее губ. Но вместо конфеты к ее губам прижались… губы Филиппа.
Шарлотта едва не задохнулась от неожиданности. Резко отстранившись от Филиппа, она взглянула на него в испуге и прошептала:
– Зачем ты?…
Он с улыбкой пожал плечами:
– Просто захотелось поцеловать тебя, вот и все. Но я прошу простить, если тебе неприятно.
– Нет, почему же неприятно? – Она в очередной раз покраснела. – Но мог бы предупредить… мог бы сказать, что хочешь меня поцеловать.
Шарлотта встала со скамьи, собираясь уйти, но Филипп тоже поднялся и взял ее за руку. Глядя ей в глаза, он спросил:
– А если бы я сказал об этом, что бы ты ответила?
Шарлотта понимала, что должна высвободить руку и побыстрее уйти. И, конечно же, ей не следовало отвечать на вопрос Филиппа. Но губы ее словно сами собой произнесли:
– Я бы ответила тебе «да».
В следующее мгновение Филипп обнял ее и снова поцеловал. И если бы он не поддерживал ее, то она, наверное, не устояла бы на ногах – они стали словно ватные. В какой-то момент Филипп отстранился и пробормотал:
– Как сладко… У тебя необыкновенно сладкие губы. Очень вкусные.
А потом губы их снова слились в поцелуе, и теперь уже поцелуй был настоящий – долгий и восхитительный. И Шарлотта даже не делала попыток высвободиться, – напротив, она все крепче прижималась к Филиппу, обвивая руками его шею и запуская пальцы в его густые черные волосы.
Когда же он наконец прервал поцелуй, из груди ее вырвался вздох разочарования – ей хотелось, чтобы это продолжалось бесконечно. Филипп же чуть отстранился и, взглянув на нее с лукавой улыбкой, спросил:
– Хочешь узнать мой секрет?
Она кивнула:
– Да, хочу.
– Так вот, я очень рад, что не женился на Джоанне.
И он снова ее поцеловал…
Они перешли из гостиной в библиотеку, и герцог, тотчас же усевшись за письменный стол, взялся за перо. Шарлотта же, севшая напротив мужа, внимательно смотрела, как он что-то писал на листе бумаги.