Соблазнить герцогиню

Марч Эшли

Проклятие, выходит, она напрасно пришла сюда, напрасно сидела под холодным дождем! Ей так и не удалось избавиться от Филиппа, избавиться от мыслей о нем… и от своего влечения к нему.

Нахмурившись, Шарлотта пробурчала:

– Тебе обязательно стоять так близко от меня?

Он взглянул на нее с беспокойством:

– Дорогая, я лишь попытался… Впрочем, это не важно.

Филипп отошел в сторону, и Шарлотта тут же почувствовала, как на нее с листьев снова стали падать дождевые капли. И лишь сейчас она

сообразила, что с приходом мужа дождь прекратился. Выходит, он, стоя прямо перед ней, каким-то образом защищал ее от дождя.

И ей вдруг снова захотелось ругаться, плакать и смеяться. Господи, что же с ней происходит в последнее время? Почему она вдруг стала такой нервной, такой чувствительной? Может, заболела?

Как бы то ни было, но теперь, посидев под холодным осенним дождем, она почти наверняка заболеет. Что ж, вот и хорошо. Уж лучше заболеть… чем… Чем что?…

Пожав плечами, Шарлотта пробормотала:

– Кажется, я заболела. – Медленно поднявшись на ноги, она зашагала по тропинке в сторону дома.

Но теперь идти было гораздо труднее. Мокрые и отяжелевшие от воды юбки казались ужасно тяжелыми, а ноги то и дело скользили на размокшей от дождя тропинке. К тому же ей постоянно приходилось обходить лужи, возникавшие у нее на пути.

– Проклятие, – пробормотала Шарлотта, обходя очередную лужу. – Терпеть не могу дождь.

Филипп молча шагал с ней рядом. Когда же она, наступив на юбки, тихонько вскрикнула, едва удержавшись на ногах, он положил руку ей на плечо и становил ее.

– Дорогая, я мог бы понести тебя… – Он умолк, когда жена пристально взглянула на него. Взглянула холодно, почти враждебно.

Шарлотта невольно вздохнула. Какая же она дура… Зачем вышла под дождь? Неужели не понимала, что Филипп не оставит ее в покое?

– Сама дойду, – проворчала она. – Убери, пожалуйста, руку.

Но Филипп вдруг привлек ее к себе и тихо сказал:

– Потанцуй со мной, Шарлотта.

Она уставилась на него в изумлении. Танцевать?… Здесь? Под дождем? Но это же глупо, нелепо – просто безумие! К тому же она терпеть не могла дождь.

Шарлотта решительно покачала головой:

– Нет, не хочу, – Она многозначительно посмотрела на его руку. – Отпусти меня, пожалуйста.

И в тот же миг ей показалось, что рука мужа стала еще теплее – теперь она была почти горячей. И Шарлотте вдруг захотелось прижаться к нему, покрепче, захотелось почувствовать, как ей передается тепло его тела, как оно перетекает в нее…

– Филипп, отпусти… – прошептала она, пытаясь высвободиться.

Но он лишь переместил свою ладонь с ее плеча на талию, а другой рукой потянулся к ее руке.

– Шарлотта, дорогая, пожалуйста…

Она снова взглянула на Филиппа холодно и враждебно – этому взгляду она у него же и научилась.

А он, улыбнувшись, проговорил:

– Если я не ошибаюсь, хорошие

мужья обязаны танцевать со своими женами, не так ли? К сожалению, на ярмарке у меня это не получилось, но теперь я хочу исправиться. Ведь я должен стать хорошим мужем, верно?

Она пожала плечами:

– Мне все равно, хороший ты муж или нет. Мне ведь недолго осталось быть твоей женой. И ты никогда не был мне настоящим мужем, если уж говорить откровенно.

Какое-то время муж молча смотрел на нее. Она пыталась отвести глаза, но не могла – словно он гипнотизировал ее. А потом он вдруг склонился к ней и прижался губами к уголку ее рта.

Шарлотта на мгновение замерла. А затем почувствовала, как по телу се пробегает дрожь, а колени подгибаются.

Филипп же, снова заглянув ей в глаза, шепотом проговорил:

– Потанцуй со мной, Шарлотта. Даже если для тебя это не важно, я бы хотел доказать тебе, что очень жалею о том, что не стал танцевать с тобой на ярмарке.

Наверное, ей следовало согласиться. А затем, когда танец закончится, он наконец-то отпустит ее.

– Ладно, хорошо, веди, – проворчала Шарлотта, пытаясь не смотреть мужу в лицо.

– Да, разумеется, ваша светлость, – ответил он, тихо рассмеявшись. И тут же принялся вполголоса что-то напевать.

Не удержавшись, Шарлотта взглянула на его губы. И тут же почувствовала, как по телу ее снова пробежала сладостная дрожь.

Проклятие, нельзя смотреть ему в лицо! Надо смотреть… на плечо, например. Она с раздражением проговорила:

– Тебе обязательно надо петь? Твое пение… очень отвлекает.

Филипп на секунду остановился и внимательно посмотрел на нее.

– Хорошо, дорогая, не буду петь. – Он еще крепче прижал ее к себе и снова повел в танце.

Шарлотта фыркнула и передернула плечами.

– Кроме того, нет необходимости так крепко обнимать меня, – проворчала она, стараясь отстраниться.

Филипп улыбнулся и спросил:

– А может, ты предпочла бы, чтобы я не танцевал с тобой, а поцеловал?

– Нет-нет. – Шарлотта покачала головой. – Лучше танцевать. – Она расслабилась и уже не делала попыток отстраниться.

Филипп снова улыбнулся. Но к счастью, больше не напевал. И оба молчали, так что отчетливо был слышен шум дождя, по-прежнему заливавшего все вокруг.

Стараясь ступать как можно осторожнее, они обходили лужи, то и дело спотыкались и временами наступали друг другу на ноги. Как-то раз, поскользнувшись, чуть не упали, но все равно не останавливались.

– Проклятый дождь… – пробурчала Шарлотта, когда они обходили очередную лужу.

Но, в конце концов, она успокоилась и даже, как ни странно, вдруг почувствовала, что этот странный вальс под дождем доставляет ей удовольствие. Прикрыв глаза, она мысленно твердила: «Удивительно, удивительно, удивительно…»