Соблазнить герцогиню

Марч Эшли

И неужели Шарлотта, глядя на него, видела его именно таким, как этот бюст?

Филипп пристально смотрел на человека, которого когда-то боялся и которого никогда не любил. Дед пытался сделать из него настоящего герцога Радерфорда – правильного. Этот человек презирал всех, кого не считал ровней себе. Хотя на самом деле следовало презирать таких, как он, – высокомерных и бесчувственных.

Филипп вдруг почувствовал, что задыхается – на него словно навалились все кошмары детства и юности; казалось бы, давно забытые…

В

ярости стиснув зубы, Филипп схватил бюст обеими руками и, приподняв, швырнув его на пол. Гипсовый бюст с грохотом разбился, и Филипп, отбросив носком башмака самый крупный осколок, тихо проговорил:

– Нет, я не такой, как мой дед. И никогда таким не буду.

– Это было ужасно, – пробормотала Шарлотта, покосившись на лорда Форшоу.

Ее подруга, леди Эмма Уитлок, тоже посмотрела на Форшоу, затем с улыбкой воскликнула:

– Но это же кадриль! Не понимаю, как он мог наступить тебе на ноги столько раз. Ужасно неловкий…

– Дело не в этом, – проворчала Шарлотта. – Просто он все время смотрел на мою грудь, потому и наступал на ноги.

Эмма взглянула на лиф своего платья и со вздохом заметила:

– Хотела бы я, чтобы и на мою грудь так смотрели. – Улыбнувшись, она поспешно добавила: – Разумеется, мне вовсе не нужны кавалеры. Просто хотелось бы выглядеть получше.

Именно поэтому Эмма и дружила с Шарлоттой. Дочь лорда Северли была единственной женщиной в Лондоне, не подозревавшей Шарлотту в том, что та пыталась увести у нее поклонника, жениха или мужа. Всем мужчинам из высшего общества Эмма предпочитала своих собственных, воображаемых, героев.

– У тебя и так прекрасная грудь, – возразила Шарлотта. Немного помолчав, добавила: – Что ж, пожалуй, мне пора… Можешь отправиться со мной, если хочешь.

Эмма театрально закатила глаза:

– Но ты должна признать, что вечер удался – во всяком случае, прошел не так уж плохо.

Шарлотта поморщилась:

– Тут все таращатся на меня.

– На тебя всегда везде таращатся, – заявила Эмма. – Такая уж у тебя репутация. Но ты не обижайся. Я не имела в виду ничего такого… И мне ужасно хочется, чтобы на меня тоже таращились.

Шарлотта рассмеялась, но смех ее тут же оборвался; она заметила темноволосого мужчину, пересекавшего зал, и сердце бешено заколотилось у нее в груди.

Но нет, это был не Филипп. Этот слишком уж худощав.

Весь вечер ее внимание привлекали высокие темноволосые джентльмены, и в каждом из них она видела Филиппа. Как странно… Она никогда раньше не замечала, что среди английских аристократов так много высоких и темноволосых. Да, к сожалению, их слишком много. Это ужасно огорчает, когда пытаешься забыть одного из них – тоже высокого и темноволосого… Черт бы его побрал!

– Дорогая, что с тобой? – Эмма помахала рукой перед лицом подруги. – Ты слышишь меня?

– Да-да, конечно.-

Шарлотта изобразила радостную улыбку. – Так что, уходим отсюда?

Эмма пристально взглянула на нее. Потом тихо сказала:

– Только не улыбайся мне этой фальшивой улыбкой. Ты ведь снова думала о нем, верно?

– Конечно, нет, – ответила Шарлотта. И тут же, отвернувшись, окинула взглядом зал. Она никак не могла отделаться от ощущения, что Филипп находился где-то здесь, рядом; ей казалось, она чувствовала его присутствие – как чувствовала всегда, когда он приближался к ней…

– Дорогая, тогда откуда же ты знаешь, кого я имела в виду, когда спросила «о нем»?

– Я просто… – Шарлотта в смущении умолкла.

– Этот негодяй не заслуживает того, чтобы ты постоянно о нем думала, – заявила преданная подруга. – Он же солгал тебе, не так ли?

Но Шарлотта не ответила. Затаив дыхание, она смотрела на высокого темноволосого мужчину, стоящего неподалеку от них. И это… О Боже, это был он, Филипп!

Тут он приблизился к ней и с поклоном сказал:

– Добрый вечер, Шарлотта.

Она судорожно сглотнула.

– Добрый вечер, ваша светлость.

Он пристально смотрел на нее, и Шарлотта, не выдержав его взгляда, отвела глаза. Но не могла же она молчать… Сделав глубокий вдох, она попыталась успокоиться. Затем, кивнув на подругу, спросила:

– Ты ведь, наверно, помнишь леди Эмму Уитлок, дочь лорда Северли?

Филипп с поклоном произнес:

– Рад видеть вас, леди Эмма.

– Добрый вечер, ваша светлость. – Девушка сделала реверанс. Вернее, это был лишь намек на реверанс; дочь лорда Северли явно давала понять, что не считала герцога достойным уважения джентльменом.

Шарлотта мысленно улыбнулась. Милая Эмма… Какая же она верная и преданная…

Филипп снова повернулся к жене:

– Я могу пригласить тебя на следующий танец?

Шарлотта покосилась на подругу:

– Вообще-то мы уже собирались уходить…

Эмма кивнула и прижала ладонь к животу:

– Боюсь, мне нехорошо, ваша светлость. Думаю, это из-за пунша.

Филипп внимательно посмотрел на девушку:

– Может, стоит оповестить хозяйку?

Эмма энергично покачала головой:

– Нет-нет, не надо, ваша светлость!

Филипп изобразил удивление:

– Ну почему же, леди Эмма?…

– Видите ли, я… – Девушка в смущении отвела глаза. – Видите ли, милорд, я не уверена, что виноват пунш. И вообще, мне очень не хочется беспокоить леди Хайселл.

– Да, понимаю, – кивнул Филипп. – Что ж, не будем беспокоить хозяйку. – Он снова посмотрел на жену, – Я нашел дома твою записку, Шарлотта. Значит, ты остановилась у леди Эммы?

– Да, у нее.

– Тогда все в порядке. Я отвезу тебя к ней после того, как мы потанцуем. – Он протянул Шарлотте руку. – Полагаю, музыка вот-вот зазвучит.