Соболья королева
Шрифт:
– В воде что-то есть - не двигайтесь. Стойте там, где находитесь. Оно задело и меня. В любом случае, это что-то большое и сильное. Не шевелитесь, может, оно оставит нас в покое. Стойте абсолютно неподвижно!
Малыши, которые находились в воде, держась за хвост белки, и еще несколько, которые были достаточно большими, чтобы пробираться самостоятельно, испугались.
– Ууу, я это чувствовала! Быстро, давайте вернемся на сушу!
– Бурр, на ощупь, как большая змеюка!
В этот момент Мидда приплыла обратно, направляясь к свету оставшегося фонаря, который держала
Землеройка махнула лапой:
– Дальше становится немного глубже, но ненадолго, потом становится мельче. В чем дело? Почему ты смотришь на меня так, товарка?
Тура могла чувствовать, что что-то медленно обвивается вокруг её лап. Ее голос стал пронзительным, напряженным от страха.
– В воде зверь, огромный и скользкий!
Мидда остановилась, почувствовав, что ее лапы коснулись земли.
– Зверь, говорите, где?
Оба глаза Туры были плотно закрыты. Мышонок и зайчонок сидели на ее плечах, цепляясь за ее уши, как моллюски-блюдечки. Она пробормотала.
– Свернулся вокруг моей лапы - нет, подождите, уже отпустил. Видишь водную рябь, Мидда? Он направляется к тебе. Слушай, мы собираемся медленно выйти из воды, чтобы быть в безопасности на суше.
Мидда ответила сдержанным голосом:
– Хорошая идея, но прежде ты это сделаешь, не могла ли ты кинуть мне фонарь? Эй-эй, он обнюхивает сейчас меня.
Тура бросила фонарь, придерживая его обеими лапами прямо. Мидда аккуратно поймала его, одной лапой снизу, а другой - обхватила выше. Тем временем, Тура и другие начали мучительно медленно осуществлять отступление к берегу.
Мидда взяла фонарь так, чтобы его основание достигало поверхности воды. Землеройка стояла неподвижно, вглядываясь в воду. Когда она заговорила снова, ее голос был напряжен от страха.
– О, нет, это угорь, один из проклятых гигантов. Я никогда не видела таких ни в реках, ни в ручьях. Погодите, он всплывает!
Не спеша, угорь всплыл, его гладкая морда показалась из воды. Это была огромная самка желтого угря, с глазами, словно камешки молочного оттенка. Ища тепло хрустального стекла фонаря, она ткнулась в него носом. Мидда держала фонарь твердо, когда изучала существо. Перистый спинной плавник струился вниз по её спине грязно-оливкового цвета. Когда она поднялась выше, в свете фонаря обнажилась сливочно-желтоватая нижняя часть тела, цвета старой слоновой кости. Мидда прильнула мордой ближе к её глазам — создание, казалось, игнорировало её. И тогда истина снизошла на маленькую землеройку.
– Она слепа, Тура. Этот угорь не может увидеть ничего. Она, возможно, родилась здесь и жила всю свою жизнь в тёмной воде. Погляди… там!
Джиддл не мог сдержать себя, он вскрикнул:
– Что это, Мидда? Она укусила тебя?
Мидда, споткнувшись набок, выпрямилась. Она подняла фонарь вверх, указывая на туннель сбоку.
– Смотри, смотри, вон туда. Она гонится за маленькими белыми рыбками. Там целый косяк их!
Действительно, крошечные рыбки отражались в свете фонаря. Серебристо-белые, словно замерзшие сосновые иголки, они выпрыгивали из воды, рассыпаясь то туда, то сюда, избегая голодных челюстей угря. Ледяная вода пузырилась и плескалась, когда
Мидда, вновь взвалив на плечи Урфу, призвала остальных идти вперед без задержки.
– Скорее, возвращайтесь в воду! Придерживайтесь правой стороны тоннеля. Мы проскочим вперед, пока эта тварь занята ужином!
На этот раз не было никаких споров. Они прошли вброд быстро, с Миддой впереди и Турой позади. Джинти посоветовала:
– Тянитесь вдоль боковой стены, где выступ торчит. Так будет гораздо быстрее!
Её совет оправдался. Тонкий край скалы торчал на одном уровне с поверхностью воды. Это было идеально для передвижения по воде. Они практически летели вперед, подгоняемые страхом, что крупный угорь может вернуться в любой момент.
Задыхаясь и тяжело дыша, они вышли из ледяного и мокрого испытания на земляной вперемешку с глиной берег. Тура плюхнулась на него, выпустив Дигглу, который, прихрамывая, пытался избавиться от онемелости лап.
Джиддл схватил его крепко.
– Сиди здесь, ты, маленький негодяй, не вздумай убегать, слышишь меня?
Мышонок печально высунул нижнюю губу.
– Я голоден. Диггла голодный, хочет еды!
Мидда подняла фонарь, осматривая пространство вокруг.
– Хм, что-то должно быть тут. Посмотрите на эти корни, которые свисают с потолка.
Джинти схватила кротишку, которая набивала себе пасть чем-то мягким и белым. Ежиха из семейства Сухой Колючки начала выколупывать это из ее рта.
– Во имя иголок, что это за штука? Давай, выплёвывай - это может быть яд!
Тура увидела источник еды кротёнка.
– Нет, послушай, это какой-то гриб. Я видела их раньше — они пригодны, чтобы поесть.
Грибы не имели ножки. Они торчали посреди корней и почвы, как гладкие белые выступы.
Мидда попробовала один из них. Он был с довольно приятным, ореховым, сытным вкусом.
Джиддл отведал кусочек.
– Хм, вообще-то неплохо. Это должно поддержать нас, пока мы не получим какой-нибудь нормальный обед.
Диггла съел кусочек или два белого гриба, затем начал вырывать куски и бросать их в Мидду и Туру.
– Это нехолошая еда. Диггла не съест!
Мидда замахнулась задней лапой на мышонка.
– Это хорошая еда. Прекрати ей кидаться немедленно!
Диггла остановился, остерегаясь строгости землеройки. Тем не менее, это не мешало ему, надувшись, жаловаться:
– Ты говолила, мы получим яблочный пилог, с мёдом и вуговыми сливками. Да, и пить квубничную сыпучку. Ты всего лишь большая выдумсица!
После этого Мидда потеряла самообладание. Она вскочила, взревев на незадачливого мышонка.
– Замолчи, ты, неблагодарный маленький огрызок. Если не было бы меня и Туры, ты бы до сих пор ел помои и пил тухлую воду у хищников в тюрьме! Мне уже надоел ты. Ты всего лишь избалованная маленькая пакость, которую приходится таскать везде! Мы должны были тебя оставить там!