Собрание сочинений, том 25, ч.1
Шрифт:
Кроме той грубости, с которой экономист вообще исследует различия форм, фактически интересующие его только с вещественной стороны, в основе такого смешения у вульгарного экономиста лежат еще двоякого рода обстоятельства. Во-первых, его неспособность объяснить торговую прибыль со всеми ее особенностями; во-вторых, его апологетическое стремление формы товарного и денежного капитала, а затем товарно-торгового и денежно-торгового капитала, возникающие из специфической формы капиталистического способа производства, который прежде всего предполагает в качестве своей основы товарное обращение, а следовательно денежное обращение, вывести как виды, необходимо возникающие из процесса производства как такового.
Если бы между товарно-торговым
Вследствие того, что предметом рассмотрения великих экономистов, таких, как Смит, Рикардо и др., была основная форма капитала промышленный капитал, а капитал обращения (денежный и товарный) фактически рассматривался ими лишь постольку, поскольку он сам представляет собой фазу в процессе воспроизводства всякого капитала, они стали в тупик перед купеческим капиталом как капиталом особого рода. Положения об образовании стоимости, о прибыли и пр., выведенные из рассмотрения промышленного капитала, непосредственно неприменимы к купеческому капиталу. Поэтому они фактически оставляют купеческий капитал совершенно в стороне и упоминают о нем только как о виде промышленного капитала. Там, где они особо говорят о нем, как Рикардо в связи с внешней торговлей, они стараются показать, что он не создает никакой стоимости (а следовательно и прибавочной стоимости). Но все, что имеет значение для внешней торговли, относится и к внутренней.
– --
До сих пор мы рассматривали купеческий капитал с точки зрения и в пределах капиталистического способа производства. Но не только торговля, а и торговый капитал старше капиталистического способа производства и в действительности он представляет собой исторически древнейшую свободную форму существования капитала.
Так как мы уже видели, что торговля деньгами и авансированный на нее капитал не требуют для своего развития ничего иного, кроме оптовой торговли и, далее, товарно-торгового капитала, то лишь последним мы здесь и займемся.
Так как торговый капитал не выходит из сферы обращения и его функция состоит исключительно в том, чтобы опосредствовать обмен товаров, то, — если оставить в стороне неразвитые формы, вытекающие из непосредственной меновой торговли, — для его существования не требуется никаких других условий, кроме тех, которые необходимы для простого товарного и денежного обращения. Или, лучше сказать, последнее является условием его существования. Каков бы ни был способ производства, на основе которого производятся продукты, входящие в обращение как товары, — будет ли это первобытнообщинное хозяйство, или производство, основанное на рабском труде, или мелкокрестьянское и мелкобуржуазное, или капиталистическое производство, — это нисколько не изменяет их характера как товаров, и в качестве товаров они одинаково должны пройти процесс обмена и сопровождающие его изменения формы. Крайние члены, между которыми служит посредником купеческий капитал, даны для него, как они даны для денег и для движения денег. Единственно необходимое заключается в том, чтобы эти крайние члены имелись в наличии как товары, — безразлично, является ли производство во всем своем объеме товарным производством или же производители, сами ведущие хозяйство, выносят на рынок только излишек, остающийся за покрытием их непосредственных потребностей, удовлетворяемых их производством.
Размер, в котором продукция поступает в торговлю, проходит через руки купцов, зависит от способа производства и достигает своего максимума при полном развитии капиталистического производства, когда продукт производится уже только как товар, а не как предмет непосредственного потребления. С другой стороны, на основе любого способа производства торговля способствует созданию избыточного продукта, предназначенного войти в обмен, для того чтобы увеличить потребление или сокровища производителей (под которыми здесь следует понимать собственников продуктов); следовательно, она все более придает производству характер производства ради меновой стоимости.
Метаморфоз товаров, их движение состоит: 1) вещественно — в обмене различных товаров друг на друга, 2) в отношении формы — в превращении товара в деньги, в продаже, и в превращении денег в товар, в купле. И к этим функциям, к обмену товаров посредством купли и продажи, сводится функция купеческого капитала. Следовательно, он опосредствует только товарный обмен, который, однако, нельзя понимать с самого начала просто как товарный обмен между непосредственными производителями. При рабовладельческих отношениях, при крепостных отношениях, при отношениях дани (поскольку имеется в виду примитивный общественный строй) присваивает, а следовательно и продает продукты, рабовладелец, феодал, взимающее дань государство. Купец покупает и продает для многих. В его руках сосредоточиваются купли и продажи, вследствие чего купля и продажа утрачивают связь с непосредственными потребностями покупателя (как купца).
Но какова бы ни была общественная организация в тех сферах производства, для которых купец служит посредником при обмене товаров, его имущество всегда существует как денежное имущество, и его деньги постоянно функционируют как капитал. Форма этого капитала постоянно одна и та же: Д — Т — Д'; деньги, самостоятельная форма меновой стоимости, есть исходный пункт, и увеличение меновой стоимости, — самостоятельная цель. Самый товарный обмен и опосредствующие его операции — отделенные от производства и совершаемые непроизводителями — суть лишь средство увеличения не просто богатства, но богатства в его всеобщей общественной форме, богатства как меновой стоимости. Побудительный мотив и определяющая цель состоит в том, чтобы превратить Д в Д + Д; акты Д — Т и Т — Д', опосредствующие акт Д — Д', являются
лишь переходными моментами этого превращения Д в Д + Д. Это Д — Т — Д' как характерное движение купеческого капитала отличает его от Т — Д — Т, от торговли товарами между самими производителями, конечной целью которой является обмен потребительных стоимостей.
Поэтому, чем менее развито производство, тем более денежное имущество концентрируется в руках купцов, или тем более оно является специфической формой купеческого имущества.
При капиталистическом способе производства, — т. е. когда капитал овладевает самим производством и придает ему совершенно измененную и специфическую форму, — купеческий капитал выступает лишь как капитал с особой функцией. При всех прежних способах производства, — и тем в большей мере, чем более производство есть непосредственно производство жизненных средств для самого производителя, — купеческий капитал оказывается функцией капитала par excellence{82}.