Собрание сочинений в 4 томах. Том 2
Шрифт:
Костромин. Тася, что вы наделали?!
Тася. Ничего плохого. Все будет очень хорошо.
Костромин. Если Акафистов и не предатель, то трус. Я сию минуту видел, какой он трус, какой лакей… Что вы наделали, Тася!
Тася(испуганно). Я думала только о том, чтобы помочь… Неужели я ошиблась?
Костромин. Вы меня провалили. Но будь я один — беда невелика. За мною добрая сотня людей, которые едут на помощь большому рабочему восстанию.
Тася. Акафистов дал мне клятвенные слова.
Костромин. Я повторяю, он лакей и трус… и партия его лакейская и трусливая. Вы
Тася. Что же вы будете делать?
Костромин. Любой ценой, хотя бы ценой жизни надо вывезти дружинников отсюда.
Занавес
Действие второе
Продолжение того же дня. Светлое, безоблачное небо. Тепло. На платформе перед поездом. Группами и в одиночку прохаживаются пассажиры. Здесь появляется Акафистов, и за ним издалека следит Тася. Прошли. Явились и останавливаются парень с балалайкой и его спутники.
Один из спутников. Ударь, Егор, на радостях что-нибудь политическое.
Парень с балалайкой. «Было дело»?
Один из спутников. Ударь «Было дело».
Парень с балалайкой. Ударим… (Запел под балалайку.)
«Было дело под Артуром [95] , Дело скверное, друзья. Тоги, Ноги, Камемуры Не давали нам житья».В это же время проходит раненый морской офицер с группой пассажиров. К парню с балалайкой подходит один из пассажиров.
95
«Было дело под Артуром…» — Речь идет об обороне Порт- Артура в период русско-японской войны 1904–1905 годов.
Пассажир. Не стоит, фабричный, брось. Видишь офицера? Был под Порт-Артуром. Ранен. Тяжело им эти песни слушать.
Парень с балалайкой. Ежели раненый, то не стоит. И впрямь это обидно.
Голос. Не солдат ведь, а офицер… валяй… Пассажир. Лейтенант Шмидт [96] тоже офицер.
Голос. Тоже правда.
Пассажир отходит. Фабричные с озорством поглядывают по сторонам.
96
Шмидт П. П. (1867–1906) — социал-демократ, лейтенант Черноморского флота, один из руководителей революционного восстания матросов в Севастополе в 1905 году. Расстрелян по приговору царского суда в 1906 году.
Один из спутников. Ударь, Егор, «Раз прислал мне…».
Парень с балалайкой. С нашим удовольствием. (Поет.)
«Раз прислал мне барин чаю И велел его сварить, АИдут корнет с барышней.
Корнет. Я всем другим цветам предпочитаю только черные розы.
Барышня. Ах, ах… я никогда не видала черных роз.
Проходят.
Парень с балалайкой (поет).
«Взял я сахару осьмушку И осьмушку табаку, Перцу, луку, соли кружку И засыпал все в муку».Проходят пассажиры разных состояний и сословий.
Голоса. Все будем на ниве мертвых…
— И царство слепое и царь кривой…
— О Россия, Россия… Одни караблекрушения.
Проходят рабочие.
Голоса. Первой забастовала Казанская, за ней Николаевская дорога.
— И когда Трепов приказал «патронов не жалеть»? [97]
— Тут же…
— Нет, это уже в середине октября…
— Вот ему и показывают, как не жалеть…
— Пожалеет.
Снова проходит Акафистов и следом за ним — Тася. Среди проходящих Бородин и Калязин.
97
И когда Трепов приказал «патронов не жалеть»? — Выражение из объявления петербургского генерал-губернатора Д. Ф. Трепова, которое было расклеено на улицах Петербурга 14 октября 1905 года, за три дня до манифеста о «свободе». Трепов предупреждал население, что полиции отдан приказ в случае беспорядков «холостых залпов не давать, патронов не жалеть».
Калязин. А где товарищ Костромин?
Бородин. Должно быть, дружинников успокаивает.
Калязин. А что их успокаивать! Народ отборный, полированный. Смотри-ка, Бородин, за этим телеграфистом неотступно следит младая дева.
Бородин. Ну и глаз у тебя! Я тоже видел, но внимания не обратил. (Глядя в сторону.) А то что за пара? Таких в иллюзионе и то не увидишь.
Калязин. Князь Скудин-Волынский со своей наложницей. В Париж собрались потешиться и в башкирской степи застряли. Миллионер.
Проходят князь и Ласка. Идут они медленно и самозавороженно. Среди фабричных оживление.
Один из спутников. Егор, ударь «Барыню».
Парень с балалайкой (поет).
«А барыня угорела, Много сахару поела. Барыня, барыня, Сударыня-барыня. А барыня с перебором Ночевала под забором».