Собрание сочинений в 4 томах. Том 2
Шрифт:
Фетисыч. Ежели денег не попросишь — дуй.
Костромин. Ты и шутить умеешь.
Фетисыч. А ты думал, только ты один такой веселый.
Костромин. Ого!
Фетисыч. Что «ого»?
Костромин. Вот и пойми, весело тебе или нет.
Фетисыч. А тебе, парнишечка, очень это знать хочется?
Костромин. Угадал, дяденька, очень хочется. Только ты приглядись,
Фетисыч. А я пригляделся…
Костромин. Ну-с?
Фетисыч. Столичная штучка.
Костромин. Верно, механик. Но зачем же «штучка»? Неужели я произвожу на тебя такое скверное впечатление?
Фетисыч. Фартовый ты.
Костромин. Вот тебе и раз… За жулика принимаешь?
Фетисыч. Двойной ты человек… вот что.
Костромин. Значит, за охранника.
Фетисыч. И эта сволочь встречается.
Костромин. Ну и разговор, черт возьми! Даже интересно.
Фетисыч. Поговори, поговори… Может быть, я пойму, чего тебе хочется.
Костромин. А я возьму и прямо скажу.
Фетисыч. Вот и скажи.
Костромин. Мне хочется пожать руку человеку, который не побоялся поднять красный флаг на своем паровозе.
Фетисыч. Смелость небольшая, да и не я поднимал, мои ребята.
Костромин. Ушел от прямого разговора?
Фетисыч. Ушел.
Костромин. Выучен?
Фетисыч. Возможно.
Костромин. А ребят все же своими называешь.
Фетисыч. Я от них не отрекаюсь и не отрекусь.
Костромин. Таким манером мы проговорим дня три и ни до чего не дотолкуемся.
Фетисыч. А ты торопишься?
Костромин. Очень.
Фетисыч. Не знаю, куда торопиться. Поезд, я думаю, простоит долгое время. Мы хотим пары спускать.
Костромин. Погодили бы… Правительство может пойти на уступки. Выждать надо.
Фетисыч. Это разумно. Ты знающий.
Костромин. Да, механик, я знающий.
Фетисыч. Ну, еще что-нибудь выскажи.
Костромин. И еще помнить надо о том, что не всегда интересы забастовки могут совпадать с интересами революции. Иногда бывают такие положения, когда бастующие должны прервать стачку…
Фетисыч. А это врешь.
Костромин. Нет, брат, не вру.
Фетисыч. Врешь, малый, врешь. В Москве так бастовали, что
Костромин. Сдвинемся, механик. (Уходит.)
Фетисыч. Погляди на него… безумный человек.
Входит корнет, и за ним — денщик с сапожными щетками в руках.
Корнет(оглядевшись по сторонам, с озлоблением и нарочито). Болван, что стоишь, выпятивши глазищи? Ты чему радуешься, скотина?
Денщик. Никак нет, ваше благородие, я не радуюсь… я смотрю.
Корнет. А куда смотришь?
Денщик. Не могу знать, ваше благородие.
Корнет. Врешь, подлец, ты на забастовщиков смотришь.
Денщик. Никак нет, я на них не смотрю.
Корнет. Кто есть забастовщик?
Молчание.
Никита, отвечай. Во весь голос.
Денщик. Забастовщик есть заклятый враг престола, царя и отечества.
Корнет. Молодец.
Денщик. Рад стараться.
Корнет. А теперь чисть сапоги мне.
Денщик. Слушаюсь, ваше благородие.
Костромин быстро направляется к корнету, но его догоняет Тася.
Тася. Гриша, не ввязывайтесь.
Костромин(как бы очнувшись). Да, вы правы, мне не надо. Приходится все время держать себя в руках. Но как я понимаю Юлая!
Тася. Гриша, вы уедете.
Костромин. Как? Разве забастовка кончилась… провалилась?.. Тогда лучше не ехать.
Тася. Нет, не кончилась, но вы уедете.
Костромин. Каким образом?
Тася. Я переговорила с Акафистовым. Он для меня на многое способен… и он обещал.
Костромин. Тася, неужели вы ему сказали, что в этом поезде едет рабочая дружина?
Тася. А как же не сказать! Он сам политический.