Собрание сочинений в трех томах. Том 3
Шрифт:
Подходят Тося и Пшеничкин.
— Сыровато? — спрашивает Алеша у Терентия Петровича.
Тося смотрит то на того, то на другого: видимо, она старается все понять, научиться.
— Нельзя, — отвечает Терентий Петрович. При этом он берет горсть земли, сжимает ее и с силой бросает на пашню, — Видишь, не рассыпается? Посей так — заклекнет пашня черепком, как недельный блин.
— Тогда я отлучусь: у меня народ на лесополосе, — говорит Алеша и садится верхом на коня.
Костя продолжает возиться около
— А как вы определяете спелость почвы? — спрашивает у него Тося.
— Привычка, — отвечает Терентий Петрович. — Сызмальства на земле. У меня, попервоначалу, и сам Петр Кузьмич когда-то спрашивал, чтобы не ошибиться. Во-от… значит, почва наша — обыкновенный чернозем суглинистого механического состава. (Терентий Петрович явно подчеркивает свою осведомленность в вопросах агротехники.) Такая почва требует осторожности. Точно говорю! Не сей в грязь, жди, когда комок об землю рассыпается. Видала, как я бросал?
Тося кивает головой.
Костя утерял все-таки ключик и ищет его в земле.
— Вот тебе и определение спелости, — заключает Терентий Петрович.
— Ну, а температуру как определяете?
— О! Это очень просто. Значит, сядешь… вот этим местом… на пашню и чуть посидишь.
— Зачем?
— Если, значит, терпит посредственно, то сеять вполне допустимо. Точно говорю.
— Но ведь есть же термометр. Лучше термометром?
— Э-э! Тогда каждому колхознику надо по термометру. А это самое всегда при тебе. Ты не обижайся, Тося, я точно говорю.
Костя рявкает басом:
— Или черт нечистый ключами стал питаться? Как провалился в землю! Сейчас вот в руках держал — и нет… Тьфу! — И он ковыряет огромным ключом землю.
Терентий Петрович подскочил к Косте:
— Я тебя предупреждал?
— Ну вот, честное слово, сейчас держал в руках! Как в тартарары!
Оба присели на корточки. Тося тоже подошла и копается с ними вместе.
— Вот тут ты стоял, — говорит Терентий Петрович, — а тут он и должен упасть.
— Тут, конечно. Не было у него крыльев — не улетел! — восклицает Костя, разводя руками.
Неслышно подъехала легковая машина «Победа». Из кабины смотрит Недошлепкин. Он наблюдает за тремя сеяльщиками. Терентий Петрович первый увидел машину и тихо говорит:
— Э-э! Сам председатель райисполкома Недошлепкин.
Они встают.
Дверца рывком открывается. Из автомашины выходит Недошлепкин. Он решительно, как в боевое наступление, двигается к сеялкам. Но, зайдя на пашню, прилипает калошами к влажной почве, и одна калоша соскакивает с ноги. Он кое-как вдевает ногу в калошу и, шлепая, приближается к Терентию Петровичу, стоящему впереди. Костя, оглядываясь, скрывается в кабине.
— По какой такой причине агрегат находится в преступном простое? — говорит
— Сыро, товарищ Недошлепкин. Заметьте, калошки-то липнут, — мирно разъясняет Терентий Петрович, — а сеялка, она не калошка, а машина. Наша почва…
— Что за сырые настроения? Я полагаю, немедленно сеять! — приказывает Недошлепкин. — Соседний район имеет пятнадцать процентов плана, а мы четыре. Срыв! Полный срыв! Заводи трактор! — кричит он Косте.
Костя рванул ремень пускача, и тот затарахтел, заглушая крик Недошлепкина. Недошлепкин, открывая рот, что-то говорит, но звук пускача задавил все.
Костя у пускача говорит в сторону:
— Вот тебе и инструкция! Говори теперь хоть два часа — все равно не слыхать.
Недошлепкин кричит в ухо Косте:
— Когда ты рычать перестанешь?!
— Прогре-еть надо-о!!! — орет, как иерихонская труба, Костя, перекрывая звук пускача.
Но вот пускач замолк, и двигатель заработал спокойно и ровно.
— Товарищ Недошлепкин! — говорит Тося. — Нарушение агротехники ради плана, это же… формализм!
Недошлепкин вытаращил глаза на Тосю.
— Почва не готова, — подтверждает Терентий Петрович. — Будьте спокойны — часу одного не упустим. Случаем чего, за товарищем Шуровым пошлем. Мы…
Но Недошлепкин даже не слышит слов Терентия Петровича.
— Что-о-о! Девчонка — против районного руководства. — Он рванулся к Косте еще раз, надменно оставив Тосю. Но снова потерял калошу, поднимает ее обеими руками и грозно вопрошает: — Как фамилия?!
Костя, стушевавшись:
— Клю… Клюев, — выдавливает он.
— Запишем! Примем судебные меры! Как фамилия? — поворачивается Недошлепкин к Терентию Петровичу.
— Климцов, — очень спокойно отвечает тот.
— А с тобой поговорим в другом месте, — поворачивается он к Тосе.
Тося молчит. Она вся — волнение. Ветерок треплет у нее волосы, шарф падает на пашню, и она наступает на него, не заметив этого.
— Пожалеете! — кричит Недошлепкин. — Срыв плана не допущу. Немедленно вперед! — Он поднял калошу, как флажок, указывая путь вперед.
И вдруг Костя включает сцепление, и трактор трогается. Терентий Петрович машет Косте рукой и вскакивает на подножку сеялки, не решаясь остановить агрегат при Недошлепкине.
Тося растерялась: она еще и еще раз наступает на шарф.
Сеялки ползут по сырой почве, оставляя позади незаделанные семена.
Недошлепкин удовлетворенно смотрит вслед агрегату, садится в машину и отправляется дальше.
Тося смотрит на почву, видит семена на поверхности и вдруг срывается с места, бежит за трактором. На земле остается шарф, втоптанный в грязь.
Тося бежит.
Костя в кабине со злом рвет направляющие (рулевые) рычаги. Смотрит в сторону уезжающего Недошлепкина и произносит яростно: