Собрание сочинений.Том 5. Дар земли
Шрифт:
Баку — это лучшая в мире нефть. Баку сегодня — один из прекраснейших городов юга. Хороши пышные, мягко клубящиеся на ветру, темные кроны эльдарских сосен и плакучие ивы, стелющие по воздуху серебристые потоки ветвей в нагорных парках и на приморских бульварах! Дивно цветут весной в садах красные камелии, розы и олеандры. Сколько зелени появилось за последние годы под скупым на дождь, знойным бакинским небом! И море там то нежно-лазурное, то синее, гонящее к берегам белогривые волны. А вдали от берегов, среди просторов Каспия, знаменитые Нефтяные Камни, где выросли вышки на эстакадах, — промысел, о котором когда-то говорили
Что держит его здесь? Хорошие люди? Но есть ли народ более щедрый сердцем, более смелый и трудолюбивый, чем нефтяники Баку? Новаторство? Да, татарская нефть — сплошное новаторство. Но надо только представить себе морской нефтепромысел на сваях и романтику вечной борьбы с изменчивым Каспием!
Тогда, может быть, гордость первооткрывателя, беспокойство за судьбу своего детища держат здесь Груздева? Как бы то ни было, он счастлив тем, что не коснулась его министерская мода, не считаясь с интересами производства, выдвигать и передвигать отличившихся работников.
Стоило посмотреть на него, когда он подводил Баркова к полипропиленовой установке, примыкавшей к территории мощных, так и рвущихся в небо колонн газофракционной, откуда поступает сырье — фракция жидкого газа пропан-пропилена, и сразу можно было определить, какое место в его жизни занимал завод.
Пока еще ничего особенного не представляла установка: резервуары для приема сырья, блок очистки, дружненько выстроившиеся в ряд шесть приземистых колонн, номера которых круглосуточно склоняются на все лады дежурными вахт. В колоннах пропан «выпадает» из фракции при температуре минус сорок три градуса, которую называют «точкой росы охлаждения». А там похожий на огромный самовар реактор, где пропилен соединяется с катализатором в жидком прозрачном пропане. Затем все вместе передавливается в стоящий рядом смеситель, где новорожденный полипропилен отмывается и в виде белоснежного порошка уносится по пневмотранспорту в аппарат складирования, а из него, после осушки, в пятиэтажное здание — отделение грануляции.
Барков сразу заинтересовался чудо-установкой, а Федченко плелся за ним и Груздевым и раздраженно бурчал:
— Конечно, коллективно создали эти ценности, а похвастаться хочется каждому. Вон Маховкин. — Технолог кивнул на разбитного крепыша, бригадира такелажников, поднимавших тридцатиметровую колонну в соседнем цехе платформинга. — Орел в своем деле, а никогда не скажет: наша бригада. Обязательно: моя бригада, я поднял, я установил. А кой черт «я»? Десять молодцов да шесть тракторов даны им на подмогу. Но не отнимешь: интуиция у него богатейшая!
Груздев с невольно прорвавшейся досадой бросил:
— Интуиция, Федот Тодосович, годится только в жмурки играть, а здесь требуется точнейший расчет.
— Большой спрос на полипропилен? — спросил Барков, входя в отделение грануляции, где было чисто и светло, словно в операционной. — Много заявок вам делают?
Груздев посмотрел удивленно: дескать, какие могут быть разговоры, однако пояснил с большой охотой и даже с удовольствием:
— Со всех концов страны шлют письма. Как только узнали, что появился такой полимер, пишут и пишут, другие интересуются, просят поделиться опытом. Вот поговорите с заместителем начальника установки. — И он указал на Юрия Тризну, который вместе с оператором хлопотал возле грануляционной машины.
Что-то не получилось в процессе, и вместо готовой
— Щё це таке? — полушутя обратился Барков к усачу Федченко.
— Брак получился… отход, — невнятно ответил Юрка, огорченно следя за тем, как оператор перекручивал руками тягучий, но не липкий жгут, помогая ему выходить из отверстий в головке машины.
— Ничего, не расстраивайтесь, и на эту тянучку поступил запрос из Института резиновой промышленности, — подбодрил Груздев. — Они там проводят опыты по совмещению каучуков с пластиками. Но катализатор нам все-таки надо улучшить, свой создать. Все самим приходится, и поневоле превращаемся в натуральное хозяйство, — пожаловался Груздев Баркову. — Глядите, Федченко уже помчался к начальнику установки! Хотя у нас здесь начальница, Голохватова, действительно ухватистый, деловой товарищ.
Выбитый из колеи неподвластным ему сейчас ходом процесса, Юрка сказал виновато:
— Федченко теперь душу из нас вытрясет. А идею о собственном катализаторе, которую вы сейчас подали, тоже не упустит.
— Жадный? — Барков вспомнил разговор в машине.
— Нет, не жадный, — быстро, не успев вникнуть в суть вопроса, возразил Юрий. — У него своих детей трое да двух чужих вырастил. Недавно младший приемыш Павлик попал в аварию, остался без ног. Так Федот Тодосович ему инвалидную машину купил. Плакал он навзрыд, когда Павлику ноги отрезало. — Юрка придвинулся к Груздеву, порозовев от усилия казаться спокойным, — сказал с наигранной небрежностью: — Надя Дронова решила перевестись к нам из Новокуйбышева.
Груздев ответил почти в таком же тоне, с повышенным вниманием разглядывая штабель еще не вывезенных мешков с гранулами:
— Пожалуйста. Инженер она, наверное, толковый.
— Институт с отличием окончила…
Все вместе вошли в операторную.
Развеселившийся Юрий шагал чуть не вприпрыжку.
— Нынче привез я домой порошок полипропилена. Мама и Юлия думали, что это толченый мел. А когда узнали, что из него можно сделать не только любую ткань, но и детали для турбобура, то это даже на Юлию произвело впечатление. Насыпала себе в туалетный флакон, а я ее припугнул, говорю: если в помещении насытить воздух порошком из расчета шесть граммов на один кубометр воздуха, то может произойти взрыв.
— Шутка? — поинтересовался Барков, еще не имевший дела с новым полимером.
— Нет, в самом деле. Поэтому он транспортируется по пневмосистеме воздуходувками с помощью инертного газа — азота. — И уже без всякой дипломатии Юрка, забежав вперед, заглянул в лицо Груздева: — А где у нас будет работать Надя? Ей хотелось бы в цех контрольно-измерительных приборов.
— Зачислим дежурным инженером. Кроме того, пусть возьмет поручение по автоматизации теплиц.
По ответу Груздева можно было понять, что он уже задумывался над тем, куда определить девушку: теплицы являлись предметом его особых забот.
В операторной, похоже, произошло бурное объяснение между Федченко и начальником установки Голохватовой. Невысокая, но крепкая женщина, подбоченясь, стояла посреди помещения и смотрела на главного технолога сурово-цепкими, как у ястреба, глазами. Подкрашенные губы ее гневно кривились. На директора и незнакомого гостя она и внимания не обратила.
— Повоевали? Сразу видно, горячая была баталия! Ну, мы и не торопились, чтобы вам не мешать.
Голохватова обернулась к Груздеву, складка между ее бровями разгладилась.