Собрание сочинений

Бродский Иосиф Александрович

XIX

Впитывая свой сок,пачкая куст, тетрадь,множась, точно песок,в который легко играть,дети смотрят в ту даль,куда, точно грош в горсти,зеркало, что Стендальбрал с собой, не внести.

XX

Наши развив черты,ухватки и голоса(знак большой нищетыприроды на чудеса),выпятив челюсть, зоб,дети их исказятсобственной злостью – чтобне отступить назад.

XXI

Так

двигаются вперед,за горизонт, за грань.Так, продолжая род,предает себя ткань.Так, подмешавши дробьв ноль, в лейкоциты – грязь,предает себя кровь,свертыванья страшась.

XXII

В этом и есть, видать,роль материи вовремени – передатьвсе во власть ничего,чтоб заселить верто-град голубой мечты,разменявши ничтона собственные черты.

XXIII

Так в пустыне шатруслышится тамбурин.Так впопыхах икрумечут в ультрамарин.Так марают листызапятая, словцо.Так говорят «лишь ты»,заглядывая в лицо.июнь 1983

1983

Первый день нечетного года. Колоколавыпускают в воздух воздушный шар за воздушным шаром,составляя компанию там наверху шершавым,триста лет как раздевшимся доголаместным статуям. Я валяюсь в пустой, сырой,желтой комнате, заливая в себя Бертани.Эта вещь, согреваясь в моей гортани,произносит в конце концов: "Закройокно". Вот и еще однакомбинация цифр не отворила дверцу;плюс нечетные числа тем и приятны сердцу,что они заурядны; мало кто ставит наних свое состоянье, свое неименье, свойкошелек; а поставив – встают с чем сели...Чайка в тумане кружится супротив часовойстрелки, в отличие от карусели.1983

* * *

Повернись ко мне в профиль. В профиль черты лицаобыкновенно отчетливее, устойчивее овалас его блядовитыми свойствами колеса:склонностью к перемене мест и т. д. и т. п. Бывало,оно на исходе дня напоминало мне,мертвому от погони, о пульмановском вагоне,о безумном локомотиве, ночью на полотнеостанавливавшемся у меня в ладони,и сова кричала в лесу. Нынче я со стыдомпонимаю – вряд ли сова; но в потемках любо-дорого было путать сову с дроздом:птицу широкой скулы с птицей профиля, птицей клюва.И хоть меньше сбоку видать, все равно не жальбыло правой части лица, если смотришь слева.Да и голос тот за ночь мог расклевать печаль,накрошившую голой рукой за порогом хлеба.<1983>

* * *

Раньше здесь щебетал щеголв клетке. Скрипела дверь.Четко вплетался мужской глаголв шелест платья. Теперьпыльная капля на злом гвозде -лампочка Ильичальется на шашки паркета, гдепроизошла ничья.Знающий цену себе квадрат,видя вещей разброд,не оплакивает утрат;ровно наоборот:празднует прямоту угла,желтую рвань газет,мусор, будучи догола,до обоев раздет.Печка, в которой погас огонь;трещина по изразцу.Если быть точным, пространству воньнебытия к лицу.Сука здесь не возьмет следа.Только дверной проемзнает:

двое, войдя сюда,вышли назад втроем.<1983>

* * *

Ты – ветер, дружок. Я – твойлес. Я трясу листвой,изъеденною весьмагусеницею письма.Чем яростнее Борей,тем листья эти белей.И божество зимыпросит у них взаймы.<1983>

В горах

1

Голубой саксонский лесСнега битого фарфор.Мир бесцветен, мир белес,точно извести раствор.Ты, в коричневом пальто,я, исчадье распродаж.Ты – никто, и я – никто.Вместе мы – почти пейзаж.

2

Белых склонов тишь да гладь.Стук в долине молотка.Склонность гор к подножью датьможет кровли городка.Горный пик, доступный снам,фотопленке, свалке туч.Склонность гор к подножью, к нам,суть изнанка ихних круч.

3

На ночь снятое плато.Трепыханье фитиля.Ты – никто, и я – никто:дыма мертвая петля.В туче прячась, бродит Бог,ноготь месяца грызя.Как пейзажу с места вбок,нам с ума сойти нельзя.

4

Голубой саксонский лес.К взгляду в зеркало и вдальпотерявший интересглаза серого хрусталь.Горный воздух, чье стекловздох неведомо о чемразбивает, как ракло,углекислым кирпичом.

5

Мы с тобой – никто, ничто.Эти горы – наших фразэхо, выросшее в сто,двести, триста тысяч раз.Снизит речь до хрипоты,уподобить не впервойнаши ребра и хребтыихней ломаной кривой.

6

Чем объятие плотней,тем пространства сзади – гор,склонов, складок, простыней -больше, времени в укор.Но и маятника шагвне пространства завеститоже в силах, как большак,дальше мяса на кости.

7

Голубой саксонский лес.Мир зазубрен, ощутив,что материи в обрез.Это – местный лейтмотив.Дальше – только кислород:в тело вхожая кутьячерез ноздри, через рот.Вкус и цвет – небытия.

8

Чем мы дышим – то мы есть,что мы топчем – в том нам гнить.Данный вид суть, в нашу честь,их отказ соединить.Это – край земли. Конецгеологии; предел.Место точно под венецв воздух вытолкнутых тел.

9

В этом смысле мы – чета,в вышних слаженный союз.Ниже – явно ни черта.Я взглянуть туда боюсь.Крепче в локоть мне вцепись,побеждая страстью властьтяготенья – шанса, ввысьзаглядевшись, вниз упасть.