Собрание сочиннений Яна Ларри. Том первый
Шрифт:
— Смирно-о!
Размахивая маузером, Акулов вскочил на подоконник.
— Отряд арестован! — крикнул Акулов. — Семинария окружена войсками. Будете бузить — перестреляем. Кто командир?
С пола, около Акулова, поднялся детина с рябым лицом, с похмельными злыми глазами.
— По какому праву арестованы?
— По разному… Весь тут отряд?
— Ну, весь! А ты скажи, какое право у тебя? У нас самим Лениным мандаты подписаны.
— Это мы сейчас узнаем, кто подписал!
— Смотри, не много
— Молчи, гад! — закричал Акулов. Лицо его покраснело, скулы зашевелились, по щекам засновали желваки.
— Тебе, выходит, плевать на Ленина? — угрюмо спросил детина.
Акулов спрыгнул с подоконника и рукояткой маузера ударил командира отряда по лицу.
— Гад! За Ленина прячешься?
Размахнувшись, он ударил детину в лоб.
— Убью, сволота!
Грозно сверкнув белками, он сделал шаг назад.
— Показывай мандат!
Детина порылся в кармане и, достав засаленную бумагу, протянул ее Акулову.
— Посмотри, посмотри! Ты еще мне ответишь, сволота!
Акулов развернул бумагу, взглянул на подпись и захрипел:
— Иди-ка, сюда! Покажь подпись Ленина.
Детина встал рядом. Ткнув пальцем в бумагу, он сказал злобно:
— Видишь: постановлением Совета народных комиссаров. А кто председатель? Знаешь?
В окнах зазвенел выстрел. Детина носом полетел на пол. Около головы расползлось багровое пятно.
Отрядники притихли.
— Кто из вас большевики? — закричал Акулов, размахивая дымящимся маузером.
С пола поднялось человек двадцать.
— Большевики?
— Большевики, — негромко ответили они.
— Б… вы, а не большевики! Чего смотрели? Вместе пьянствовали с этой бандой? Именем Ленина спекулировали? Пострелять вас надо! Товарищ Храмцов, возьми-ка у них билеты. Завтра явятся к Зорину. Он поговорит с ними.
Глава XVI
Отряд разогнали. У нас во дворе появились трехдюймовки и две сотни лошадей. В тот же день Акулов привел в казарму высокого красивого парня в длинной шинели.
— Отряд наш будет кавалерийским! А это — товарищ Краузе. Бывший офицер, а теперь наш военный руководитель или, короче говоря, военрук.
Офицер? Черт возьми, на этого стоило посмотреть. Ну-ка, ну-ка, что ты за птица? Я с любопытством впился глазами в выбритое до синевы лицо, которое, против моего ожидания, было лицом славного парня, любящего и пошутить, и разные штуки веселые выкинуть.
Офицер пристально смотрел на нас. Серые выпуклые глаза его немного щурились и как будто слегка посмеивались.
— Товарищ Краузе — доброволец! — сказал Акулов. — Такой же, как мы все. А сам
— И член партии, — просто сказал офицер. — Я думаю, мы быстро освоимся.
Мы переглянулись. И, кажется, каждый спросил глазами:
«Офицеру-то чего надо в партии?»
Краузе перехватил наши взгляды.
— В партии я с февраля. Был арестован при Керенском. Во время взятия Зимнего дворца ранен. Верите теперь?
— Верим! — дружно крикнули мы.
Акулов улыбнулся:
— Вот и познакомились.
Во дворе поставили стол. Лист бумаги лежит, придавленный сверху наганом. За столом сидит Краузе. Голову он склонил немного набок; в зубах папироска. Дым тянется к глазу, и этот глаз щурится, затягивается морщинками.
Мы подводим к столу лошадей, смотрим на военрука.
— Ну-ка, поверните! Так! Поднимите ей голову. Проведите. Теперь можете ее передать кашевару. Не годится.
Как, черт возьми, не годится? Такой аховый конь и не годится.
— Чего ж так?
— Плох конь! Для кавалерии не годится!
— Почему?
— Наливы на ногах!
Краузе встает и тычет рукой, в которой зажат коробок спичек, на подкожные шишки, покрывающие сальцевые суставы ног.
— Плохой конь… Следующий!
Евдоха подвел к столу роскошного белого жеребца.
— Вот конь, товарищ! — восхищается Евдоха.
— Убери его подальше! — замахал руками военрук.
У Евдохи дрогнули веки.
— Такого коня?
— Да, такого белого коня, которого видно на сто верст и которого даже ночью не спрячешь.
Самые красивые и самые крупные лошади почти все были забракованы военруком.
— Не годится! Обратно!
— Почему?
— Спина прогнута! Слабый конь! Ну, еще и копыта, смотрите, в трещинах. Нет, нет, не годен конь.
— Неужто и этот вот!..
— Шея коротка, ноги толсты! Не годен! Сырой конь! Вы на красоту коня смотрите, а красота не нужна кавалерийской лошади. Строевой конь должен иметь длинную шею и высокую голову. Ноги выбирайте сухие и чуть-чуть отставленные назад. Зад должен быть длинный и широкий.
Мы выбрали коней снова, но и тут многие не угадали. Около десятка лошадей было со шпатом, с подлопатником, с «козинцем» и саблистыми ногами. Впрочем, выбирать уже было не из чего. Некоторых не слишком порочных лошадей пришлось оставить в строю.
— Не беда! Сойдет!
Отобрав лошадей, мы начали придумывать имена.
— Звездочка!
— Ярославец!
— Штукарь!
Военрук покачал головой:
— Названия коней должны начинаться с одной буквы. А так как здесь мы первая кавалерийская часть, то начнем с буквы А. Пусть каждый придумает своему коню название. Ну? Начинайте крестить. Подходите к столу за метриками.