Собрание стихотворений и поэм
Шрифт:
…Вот вся она, легенда, вся она, Та, что столетья в тишине дремала… Мы пронесли ее сквозь времена, Мы, старцы многодумные, мы, скалы…
– А что же Магомет, боец-поэт?! Остался жив?.. Ушел в чужие страны?.. – Не умер он. Но он сквозь много лет Пронес две раны, две сердечных раны.
Одна, омытая в его крови, Она зарубцевалась, рана эта, Но рана – боль загубленной любви – Она неисцелима у поэта! Баш на баш
I
Сначала на пандуре – трим, трам, трах, Еще раз на пандуре –
Дружбу надо всегда крепить. В гости позвал Селим друзей. Собрались друзья и начали пить. Выпил одну – еще налей!
Слегка помутилось у них в уме, И тут случилось – злая судьба! – Села муха на лоб Магоме, Села как раз посередке лба.
Селим разозлился: как же так? Такой досады не знал он в жизнь. В доме его обижен кунак, Наглая муха, ну, держись!
Ловко выхватил он пистолет: «Кунака обижать не позволю я!» Мухи нет, но и гостя нет. Чокнулись и запели друзья:
Ца хушала, ца нушала, Получилось баш на баш. Ца хушала, ца нушала, Один чужой, а один наш.
II
Сначала на пандуре – трим, трам, трах, Еще раз на пандуре – трах, трам, трим. Жили когда-то у нас в горах Два верных друга Гимбат и Селим.
И верную дружбу надо крепить. Селима в гости позвал Гимбат. Сели друзья и стали пить. Гость доволен, хозяин рад.
По последней налили, прощаться чтоб, Слезы блестят на глазах друзей, Но тут Селиму села на лоб Наглая муха промеж бровей.
Гимбат рассердился: как же так! Такой досады не знал он в жизнь. В доме его обижен кунак. Наглая муха, ну, держись!
Ловко выхватил он пистолет, Кунаку удружить по-хозяйски рад. Мухи нет, но и гостя нет. Один про себя запел Гимбат:
Ца хушала, ца нушала, Получилось баш на баш. Ца хушала, ца нушала, Один чужой, а один наш.
III
Сначала на пандуре – трим, трам, трах. Еще раз на пандуре – трах, трам, трим. Жил когда-то у нас в горах Гимбат, оставшись совсем один.
Где друг Магома, где друг Селим? Распался, нарушился их союз, То, что не трудно выпить троим, Одному Гимбату – тяжелый груз.
Гимбат за друзей как верный друг Неделю пьет и другую пьет. Но однажды в полдень услышал вдруг: Наглая муха по лбу ползет.
Гимбат рассердился: как же так! Такой досады не знал он в жизнь. Ведь себе самому я тоже кунак. Наглая муха, ну, держись!
Ловко выхватил пистолет, Перед нахалкой бряцая им, Но, немного подумав, сказал он: – Нет, Давай мы лучше поговорим.
Ты наглая муха. Не знаешь стыда. Тебя расплющил бы мой свинец, Но затянулась у нас вражда, Давай-ка положим мы ей конец.
Заключим-ка мир. Меня не тревожь. Тогда и Гимбат тебя не убьет. Ведь если погибнем, подумай, кто ж Старую песенку пропоет.
Ца хушала,
Хаджи-Мурат не ведал страха В родных горах. Теперь, отчаянный рубака, Познал я страх.
В душе противная истома, Душа во тьме, Затем, что нет вестей из дома, Я как в тюрьме.
Противный страх дрожащей мышью Сидит во мне. Лишь голос матери я слышу, И то во сне.
Печальный голос – мне отрада: «Сыночек мой, Поговорить о важном надо. Вернись домой».
Еще глаза орленка-сына Во тьме горят, Глаза покинутого сына Мне говорят:
«Отец, я схвачен, сижу я в яме, Я заточен». И умолкает и в душу прямо Мне смотрит он.
Болит душа от этих жалоб, Мой дух устал, Еще я вижу – в огне пожаров Весь Дагестан.
Не знал я страха, не знал боязни В родных горах, Теперь же хуже суда и казни Познал я страх.
Дрожит он в сердце противной мышью, Дрожу я сам. Приходят горцы, я ночью слышу Их голоса.
Вокруг меня неотвратимо Горят глаза. – У Шамиля ты был, любимый Наиб-гроза.
Как получилось, что чужбина Твой дом сейчас? Ты бросил мать, ты бросил сына, Ты бросил нас.
Покинул ты родные горы, Лихой наиб. Из-за упрямой, глупой ссоры Герой погиб.
Ты перед пушками – бесстрашен – Не падал ниц. Теперь ты вздрагиваешь даже От крика птиц.
Твоя награда, твоя утрата – Две песни гор. В одной величье Хаджи-Мурата, В другой позор.
Поет их ветер, поют их птицы, Река поет. От этих песен тебе не спится Ночь напролет.
Со страхом в сердце лежишь, ослаблен, Глаза смежив. – Ко мне, наибы! Коня и саблю! Еще я жив!
Станицы – мимо, заставы – мимо, Нам нет преград. Или другого зовут наиба Хаджи-Мурат?
Взметнулись кони, вздымают кони Пыль за собой. Пускай ослепнет во тьме погоня От пыли той.
Близка погоня, кругом солдаты, Нет, не уйти. Но мы прорубим себе булатом Домой пути.
Все ближе пули, пусть не доеду, Умру от ран. Но – шире двери, к тебе я еду, Мой Дагестан.
Пусть кровь на землю моя прольется, Я все же рад Хотя бы имя домой вернется – Хаджи-Мурат! Вступление
Посетив другие страны, Благодушно и светло Над горами Дагестана Снова солнышко взошло.
И сказало мне светило, Принимаясь за труды: – В Дагестане все мне мило – Люди, скалы и сады.
Все в гористом вашем крае Сердце радует и глаз, Одного не понимаю: Есть иль нет любовь у вас?
Всюду, где бы я ни встало, Разогнав лучами мрак, Юным парам ночи мало: Не расстанутся никак!
В Риме, на меня глазея, Освещенья не стыдясь, На ступеньках Колизея Всласть целуются сейчас.
У канала спозаранку, Прислонив велосипед, Обнял юную голландку Амстердамец средних лет.