Собрание стихотворений

Величковский Анатолий Евгеньевич

«Пока поймет рассудок…»

Пока поймет рассудок, Что проблеск мысли был На самой грани чуда — Его и след простыл. К неведомому падки Мы подходить умом, Но не решить загадки В которой мы живем. Глупец иль гений пишет — Я вижу между строк — Тот ниже, этот выше, А, все же — потолок.

«Отравой улица дымит…»

Отравой

улица дымит, Арабы тротуар копают, Лом механический стучит Да так, что уши разрывает! А через шаг мотоциклист Меня окатывает треском… Все это вместе — скрежет, свист И дым, причиной служат веской Тому, что диавол очень рад — Дразнить меня моим бессильем. Я потому, по виду, свят, Что не могу расправить крылья. 1977 год.

«Вон в ту рощу мы с Сережей…»

«Вон в ту рощу мы с Сережей — После завтрака пошли, Видим в куст забрался ежик, Мы его в костре сожгли». Мама сына побранила, Даже шлепнула слегка, Но тот час же предложила: «Выпей, детка, молочка». В древней Греции милейший — Мальчик птицу ослепил. — Малолетку суд стрейшин К смертной казни присудил. 1964 год.

«Беда случилась — не заметил я…»

Р.Ю. Герра

Беда случилась — не заметил я, Как жизнь прошла в туманах лихолетья. Я дожил до сегодняшнего дня — Не зная, сколько проживу на свете. Но иногда — из прежней жизни сон — Чудесной силой мне передается И пропадает — не запечатлен, Одна тоска на сердце остается. Есть образы зеркальной немоты — И перед ними мой язык немеет. Куда уйдет движенье красоты, Которое последний сон развеет?

«Когда писать стихи — нет мочи…»

Когда писать стихи — нет мочи, Отчаянье в моей душе — Большие, огненные очи Выводит на своем клише. Дымятся белые озера, Губительный, забытый мир, Выходит из немого взора — Сквозь поэтический мундир. И Заозерьем, и Заречьем, И белыми штрихами гор Встает сияющая вечность, И бесконечность, и простор. И тысячи знамен, и ветер — Колеблет их во сне моем — Трепещущим зеркально светом Похожим на горящий ром. Как хорошо и, как красиво, Как бережно рисует страсть — То восхитительное диво, Что без меня должно пропасть. Сентябрь 1978.

1. «Перебойный шелест листьев…»

Перебойный шелест листьев Здесь в лесу дремуче — темном — Это только отблеск мысли Беспредельной,

неуемной.

2. «На муравейник — как-то я…»

На муравейник — как-то я Нечаянно поставил ногу. Кусают муравьи меня — Хотя, для них, я равен богу.

3. «Что будет там? Да ничего…»

Что будет там? Да ничего — Ни близких сердцу, ни России, Ни твоего, ни моего Вот так же, как в анестезии.

4. «Открытий, в наше время, много…»

Открытий, в наше время, много Астрономически — больших, Но если бы открыли Бога То было б лучшее из них.

Стрекоза

У кого в глазу бревно — Жить тому не мудрено. Все машины в доме есть И в машину можно сесть. А с соломинкой в глазу Можно сесть на стрекозу Всюду лилии, камыш — Ты на стрекозе летишь, И трепещут над водой Крылья радужной слюдой, Их четыре, а не два, Остальное — трынь — трава.

Как это делается

Среди незыблемых структур В глазах закрытых — сновиденья, Мечтанья, думы, перекур — Зачатие стихотворенья. Но сколько б не трудился он, Поэт умелый и прилежный, Стих никогда не завершен, Поправки будут неизбежны. Не зная что, не зная кто, Мешает быть стихотворенью, Он перечеркивает то, Что приближалось к завершенью. Потом, не там поставив знак И, заменив слова другими, Он, высоко подняв кулак, Грозится демонам незримым.

Эротическое

Ты наконец мне позволяешь В запретный океан входить, И волны ласково вздымаешь, Чтоб к берегам скорей доплыть. Но выходя из волн на ветер, Мы ежимся в холодной мгле… Мир пуговиц, шнурков и петель Пристегивает нас к земле. И мы уже почти подобны, И подражаем невзначай — Той паре, что в тоске утробной, Когда-то покидала рай.

Отдых

Труды дневные утомили Меня ненужной суетой, Усталость ночью заменили — Блаженство, счастье и покой. В сравнении с теплом постели, С биеньем сердца моего — Казалось, все дневные цели Не стоят ровно ничего, Казалось, лучше быть не может, Чем эта ночь, луна в окне… Как это чувство непохоже На смерть, живущую во мне.