Собрание стихотворений

Величковский Анатолий Евгеньевич

«Ах, наконец-то я увидел…»

Ах, наконец-то я увидел, Что этот я совсем не то! Творец, конечно, не предвидел Такого чучела в пальто, В полуботинках, в мягкой шляпе С петлей на шее — хомутом. Сапожник да портной натяпал, А я то, собственно, при чем? Мне просто стыдно и обидно За этот непристойный вид. Но делать нечего, как видно, Все это черта веселит. Еще не выдумали рожек, Но черти слышится поют: «Копытца — выкроет сапожник, Портные — хвостики пришьют».

1. «Это

было — где-то…»

Это было — где-то Далеко от Сены: Солнце пахло — летом, Ветерок — сиренью. Было на параде, Под апрельским небом, В Елизаветграде, На плацу учебном: Светлых шашек гребень, Лошади, знамена: Слушали молебен — Оба эскадрона — О христолюбивом Воинстве имперском, И святым порывом — Отзывалось сердце. Грянула музыка… С нею юнкера Во имя — Великой — Грянули — ура!

2. «Отзвучали гимны…»

Отзвучали гимны, Отзвенел парад — И не стало имени: Елизаветград. На песке — сердечки — Конские следы… И уходят в вечность Конные ряды. Ясно и дождливо Будет — как всегда, А христолюбивых Воинств — никогда!

«Мечта»

Здесь трубы сигнальной, Не воскреснет глас, Но вострубит — Ангел И настанет — Час. Конница воскреснет — Чтоб занять места Доблести и чести — В воинствах Христа. Переступят грани: Звезд и тьмы времен — Вихревые ткани — Ратей и знамен. Засияет небо, Как сплошной огонь, И на горный гребень Ступит белый конь. И весенний всадник Будет как гроза. И земному аду Не поднять глаза. Саранча стальная Скроет небосвод, Но металл растает, Как весною — лёд.

«Есть миг, когда одних ресниц длиной…»

Есть миг, когда одних ресниц длиной Я отделен от жизни не земной. И два начала в розовом огне — Тогда соединяются во мне. Так солнечным сияньем поздний сон — Сквозь сомкнутые веки озарен. Так новыми стихами дальний звон — Почти помимо слов запечатлен.

«Свое спасая зренье…»

Свое спасая зренье, От славы не земной — Я в ужасе священном — Закрыл глаза рукой. Меня овеял ветер — Молниевидных крыл, Перед нездешним светом Я зренье — сохранил. Телесным содроганьем И трусостью греша — Высокому призванью — Ответила душа. Лишь через руку эту, Запечатлен в душе — Мгновенный отблеск света, Как снимок на клише.

«Сравнительно со мной — все пустяки»

М.Ж.

Сравнительно со мной — все пустяки, И то, что я пишу, и то, что

еду, И то, что дотащил свои мешки, И то, что кто-то празднует победу. И смерть моя, в сравнении с другой, И как-то невозможнее и хуже, И больше всех страдаю я душой. И не сравним с другим мой тайный ужас, Но если б мне судьбу решать пришлось И между нами выбирать двоими — Во мне бы сразу мужество нашлось Перед твоим свое поставить имя.

«Затишье было — жаркий день пылал…»

Затишье было — жаркий день пылал. Среди сожженных трав еще зеленый, Молчаньем долгим неба утомленный, Покрытый пылью тополь увядал. Но вот далекий гром загрохотал И тучи потянулись в синеве. Надежду ширя, тополь встрепенулся, Но дождь короткий прошумел в листве, Его корней глубоких не коснулся.

«Какое утро! Небо цвета воска…»

Какое утро! Небо цвета воска Как бы скончалось от тяжелых ран. Читатели толпятся у киоска, Ждут новостей из небывалых стран. Газетчице ручьем текут монеты, Мне кажется, она почти поет: «Помимо вдохновения поэтов, Приходят вести неземных высот». Любители прощаются со смехом: «Всего хорошего до лунных встреч». Я тоже рад огромному успеху: Свалилась тяжесть с неуемных плеч. Мир сделался необычайно плоским, Как побежденной армии солдат — Стою, смотрю на небо цвета воска… Ах да, мне нужно покупать салат.

«Как, скажем, дома переделка…»

Как, скажем, дома переделка, Как мойка окон и полов, Так независимая грелка — Мою разогревает кровь, Я, словно вплавь, в себя бросаюсь, И шумных брызг взлетает град, С чудесной влагой расставаясь, Я попадаю в белый сад, Где блещет золотом кумирни Xранительница вещих снов, Там музыка и голос лирный, Еще не воплощенных слов. И распадаются завесы, Возможные и даже те, — Где солнце древнее Зевеса Горит на огненном кресте. И учащается дыханье При взлете, как бы, на скалу, И падает мое сознание В светящуюся точкой мглу. Во всем пространстве только эта — Горит неверным огоньком. За темной далью капля света, Напоминая о земном. И в ужасе, усильем воли, Что б не перешагнуть черты, Я падаю назад в неволю, Освобожденный от мечты.

«Читатель, друг — не осуди!..»

Читатель, друг — не осуди! Я запах псятины вдыхаю, И с наслаждением к груди Свою собаку прижимаю. Не одинаков человек, Нет равенства у человека, Одни опережают век, Другие отстают от века. Что ж, я, конечно, отстаю — Люблю стихи, люблю природу, И умников не признаю И не хочу служить народу!

Глаза лошади

Такой безотчетной печали, Дивного происхожденья, Наши глаза не читали От самого грехопаденья. Чувствуется, из рая, Лошадь ушла невинной, Из верности сопровождая Тех, кого Бог покинул.