Собрание стихотворений

Рубцов Николай Михайлович

В КОЧЕГАРКЕ

Вьется в топке пламень белый, Белый-белый, будто снег. Жилистый и смуглотелый Возле топки человек. Вместо «здравствуйте»… — В сторонку! — Крикнул. — Новенький, кажись? И добавил, как ребенку Мне: — Смотри, не обожгись!.. В топке шлак ломал с размаху, Раскрасневшись от жары. Проступали сквозь рубаху Потных мускулов бугры. Бросил лом, платком утерся. На меня глаза скосил: — А тельняшка, что, для форсу? Иронически спросил. Я смеюсь: — По мне для носки Лучше вещи нету, факт! — Флотский, значит? — Значит флотский. — Что ж, неплохо, коли так! Кочегаром думать надо, Ладным будешь, — произнес, И лопату, как награду, Мне

вручил. — Бери, матрос! В жизнь, конечно, входит атом. Атому хвала и честь! Но кой-где еще лопатам Тоже много дела есть!.. И теперь я тоже с жаром С ним тружусь, с дружком, на пару, Будто отдан был приказ: Стать хорошим кочегаром Мне, ушедшему в запас!

В КОЧЕГАРКЕ

1

Вьется в топке пламень белый, Белый-белый, будто снег. И стоит тежелотелый Возле топки человек. Вместо «Здравствуйте»… — В сторонку! — Крикнул. — Новенький, кажись? И добавил, как ребенку: — Тут огонь, не обожгись!.. В топке шлак ломал с размаху, Ломом, красным от жары. Проступали сквозь рубаху Потных мускулов бугры. Бросил лом, платком утерся. На меня глаза скосил: — А тельняшка, что, для форсу? Иронически спросил. Я смеюсь: — По мне для носки Лучше вещи нету, факт! — Флотский, значит? — Значит флотский. — Что ж, неплохо, коли так! — Кочегаром, думать надо, Ладным будешь, — произнес, И лопату, как награду, Мне вручил. — Бери, матрос!

2

В жизнь, конечно, входит атом. Но пустая это спесь — Говорить: «В музей — лопаты!», И лопатам дело есть! Пахло угольным угаром, Лезла пыль в глаза и рот, А у ног горячим паром Шлак парил, как пароход. Как хотелось, чтоб подуло Ветром палубным сюда… Но не дуло. Я подумал: «И не надо! Ерунда!» И с таким работал жаром, Будто отдан был приказ: Стать хорошим кочегаром Мне, ушедшему в запас!

РАЗЛАД

Мы встретились у мельничной запруды, И я ей сразу прямо все сказал. — Кому, — сказал, — нужны твои причуды? Зачем, — сказал, — ходила на вокзал? Она сказала: — Я не виновата. — Ну да, — сказал я, — кто же виноват? Она сказала: — Я встречала брата. — Ха-ха, — сказал я, — разве это брат?.. Она сказала: — Ты чего хохочешь? — Хочу, — сказал я, — вот и хохочу. Она сказала: — Мало ли что хочешь! Я это слушать просто не хочу! Я замолчал, я криво усмехался, Не зная, кто и в чем был виноват. И попусту горел и трепыхался В конце безлюдной улицы закат!

МАЛЕНЬКИЕ ЛИЛИ

Две маленькие Лили-лилипуты Увидели на иве желтый прутик, Его спросили Лили: — Почему ты Не зеленеешь, прутик-лилипутик? Пошли за лейкой маленькие Лили, Потом воды набрали у запруды И так усердно, как дожди не лили, На прутик лили Лили-лилипуты. Их звали мамы: — Где вы? Лили! Лили! Но Лили все осматривали прутик И говорили: — Мы тебя полили, Ты понимаешь, прутик-лилипутик?..

ЛЕСНОЙ ХУТОРОК

(Идиллия)

Там, в избе деревянной, Без претензий и льгот, Так, без газа, без ванной Добрый Филя живет. Филя любит скотину, Ест любую еду, Филя ходит в долину, Филя дует в дуду! Мир такой справедливый, Даже нечего крыть… — Филя, что молчаливый? — А об чем говорить?

ЛЕСНОЙ ХУТОРОК

(Идиллическая зарисовка)

Я запомнил, как диво, Тот лесной хуторок, Задремавший счастливо Меж звериных дорог… Глянешь

вправо — бабахнешь! Рухнет с елки петух. Глянешь влево и ахнешь: — Боже, сколько волнух! Там, в избе деревянной, Без претензий и льгот, Так, без газа, без ванной Добрый Филя живет! Филя любит скотину, Ест любую еду, Филя ходит в долину, Филя дует в дуду! Мир такой справедливый, Что и нечего крыть… — Филя, что молчаливый? — А об чем говорить?

ЗВЕЗДЫ

Высоких, звездных, крохотных огней Безмолвное сапфирное дрожанье И молодых стреноженных коней По вечерам тоскующее ржанье… Взбегу на холм и упаду в траву. И древностью повеет вдруг из дола. Засвищут стрелы, будто наяву, Блеснет в глаза кривым ножом монгола! И вижу я коней без седоков С их суматошным криком бестолковым, Мельканье тел, мечей и кулаков, И бег татар на поле Куликовом! Какая ночь! Как много звезд кругом! Но полон дол загадочного звона… Блеснет в глаза изящным сапогом Сидящего в седле Наполеона! Героем он гарцует на коне, Еще с пустынной Эльбой не увидясь. Но медленно, в железе и в огне, Встает Москва, как борющийся витязь! Встает Мороз, как старый богатырь, Метель снега закручивает круче, Грозит голодной гибелью пустырь: Враг смерть принес — он сам ее получит! Но кто там снова звезды заслонил? Иль то из мифа страшного циклопы? Где толпами протопают они, Там топят жизнь кровавые потопы! Они несут на флагах черный крест! Они крестами небо закрестили. И не леса мне видятся окрест, А лес крестов в окрестностях России! Кресты, кресты… Я больше не могу! Я резко отниму от глаз ладони — Я успокоюсь: тихо на лугу Траву жуют воронежские кони. Заржут они, и где-то у осин Подхватит эхо ласковое ржанье. И надо мной бессмертных звезд Руси, Безмолвных звезд сапфирное дрожанье.

* В твоих глазах *

В твоих глазах не моментальное — Сплошное что-то ненормальное. И что-то в них религиозное… А я — созданье несерьезное! Сижу себе за грешным вермутом, Молчу, усталость симулирую, — В каком году стрелялся Лермонтов? Я на вопрос не реагирую! Пойми, пойми мою уклончивость, — Что мне любви твоей не хочется! Хочу, чтоб все скорее кончилось, Хочу, но разве это кончится! В твоих глазах не моментальное — Сплошное что-то ненормальное. Святая, дикая, безгрешная Одна любовь! Любовь кромешная!

РАСПЛАТА

П. И.

Я забыл, что такое любовь. Не любил я, а просто трепался. Сколько выпалил клятвенных слов! И не помнил, когда просыпался. Но однажды, прижатый к стене Безобразьем, идущим по следу, Словно филин, я вскрикну во сне, И проснусь, и уйду, и уеду, И пойду, выбиваясь из сил, В тихий дом, занесенный метелью, В дом, которому я изменил И отдался тоске и похмелью… Поздно ночью откроется дверь. — Бес там, что ли, кого-то попутал? У порога я встану, как зверь, Захотевший любви и уюта. Побледнеет и скажет: — Уйди! Наша дружба теперь позади! Ничего для тебя я не значу! Уходи! Не гляди, что я плачу! Ты не стоишь внимательных слов, От измен ты еще не проспался, Ты забыл, что такое любовь, Не любил ты, а просто… трепался! О, печальное свойство в крови! Не скажу ей: «Любимая, тише!», Я скажу ей: «Ты громче реви! Что-то плохо сегодня я слышу!» Все равно не поверит она, Всем поверит, но мне не поверит, Как надежда бывает нужна, Как смертельны бывают потери. И опять по дороге лесной, Там, где свадьбы, бывало, летели, Неприкаянный, мрачный, ночной, Словно зверь, я уйду по метели…