События глазами очевидцев
Шрифт:
Но тот солдат, наверно, от безделья, а может, общество молодых его не удовлетворяло, начал медленно подниматься снова вверх. Василий присел опять в углу, но сейчас уже было намного светлее, и по мере того, как шаги его приближались, Васины мысли становились все мрачнее.
Зайдя за угол шахты лифта, он сразу уперся взглядом в него, от удивления взмахнул руками и как-то икнул, видимо, желая что-то сказать, но не подобрал слов и продолжал таращить глаза, ничего не понимая.
Василий медленно поднимался. Хотя
– С добрым утром! Солдат опять взмахнул руками, одновременно икнув в ответ, и стал спускаться по ступенькам.
– Там шпион!
– объявил он, спускаясь. Солдаты приняли это за розыгрыш и начали в ответ отшучиваться. Каково же было их удивление, когда он “нарисовался” собственной персоной, заранее предупреждая всех:
– “Я не вор, я не шпион”... Но солдаты ответили, что им “чисто до лампочки”, шпион он или нет. А на Васино предложение, в подтверждение этих слов, обыскать его, сказали, что у них автоматы и он для них опасности не представляет.
Тот солдат удивлённо спрашивал:
– Откуда ты взялся? Я десять минут назад проверял - никого не было.
Это обстоятельство очень увеличивало Васины шансы:
– Вон из той квартиры, от подруги вышел. Вижу, вы тут сидите, думаю, дай лучше пережду, когда уйдете: так будет лучше для всех.
Его объяснение развеселило и расположило солдат к нему. Эта одиссея к подруге, как он понял, их интересовала больше чем история всех сорока лет его жизни вместе взятых.
Они, дружелюбно улыбаясь, начали расспрашивать:
– Ну, как подруга?
Василий понял настроение солдат и не скупился в красноречии, рассказывая о визите к гостеприимной москвичке. Один солдат поднялся к нему близко и объявил всем, что от него несет, как из пивной бочки. Потом спросил, много ли тот выпил. Это обстоятельство удваивало его алиби. Он сразу вошел в роль, сделав на лице улыбку, как у того вчерашнего артиста-Миронова, при этом, здорово покачиваясь, “начал оправдываться”, что выпил совсем “мало-мало”... Солдаты вообще были все в восторге!
Василь, глядя на них, развеселился ещё больше чем они. Но при вопросе, куда он сейчас пойдёт, он, учитывая, что не москвич, назвал вокзал, потом ещё больше запутался в своих объяснениях. Солдаты поняли, что он что-то “заливает”, и совсем разочаровались в нем.
Обыскали. Спросили, за кого тот:
– за Ельцина или за Хасбулатова. Он ответил, что против обоих. Потом они сообщили кому-то про него по рации и стали ждать. Василию другого тоже ничего не оставалось. Ожидая, он стал спрашивать у солдат:
– Мужики, неужели будете штурмовать Белый дом, и стрелять в людей? - А куда же мы денемся? Ведь мы солдаты, нам все
– К сожалению, это так, - уныло думал он.
Вскоре появился тот, кого они вызывали, видимо, их командир. Он повернулся к Васе спиной, натянул на лицо темную маску, затем подошел к нему, обыскал и начал задавать вопросы, внимательно рассматривая его документы. Даже через прорез черной маски по глазам было видно, что это тоже молодой человек, лет двадцати пяти.
Он отдал Василию документы и все вместе вышли на улицу, где подошли к посту милиции. Милиция, видимо, тоже заканчивала свой наряд. Старший поста указал солдатам на их транспорт. Один из солдат спросил у него:
– Что делать вот с этим? Указывая пальцем на Василия. Но заканчивалось время наряда, а тут лишние хлопоты за счет своего личного времени. Кто служил, тот понимает ситуацию... Поэтому ответ старшего был неординарен:
– Дать пинка - и пусть катит!
– Ну-ну, - не соглашаясь с такой постановкой вопроса, протянул Василий, искоса поглядывая на кирзовые ботинки солдат. Потом подошел вплотную к посту. Милиционеры отвернулись от него, как будто его и не было. Солдаты, спеша, заполняли машину.
Он попрощался с ними, подняв руку, и пошел назад, но свернул в первый же переулок налево и долго шел по полупустынной улице. Потом свернул опять налево и шел уже по параллельной улице в направлении “Белого”. Рассвет только начинался, и он не встречал пока никаких патрулей, но, опасаясь встретить машину со знакомыми солдатами, перелез через забор какого-то административного здания, затем опять шел по улице, потом через дворы других зданий.
Благополучный исход его подъездного пребывания воодушевил Василия, и мысль о том ночном видении торопила к цели.
Когда на улице появлялась милицейская машина, он прятался в подъездах и дворах. Многие посты были без постовых, и только угли костров говорили об их существовании. Обходя действующие посты, он медленно, но уверенно шел к цели. В некоторых дворах встречал утренних пешеходов из местных жителей и спрашивал, как лучше пройти к “Белому”. Ему охотно рассказывали.
Вскоре сердце его забилось часто и радостно: как-то сразу в утреннем рассвете перед его взором ясно открылось здание дворца Дома Советов!
Здание, казалось, было совсем близко. Опять вспомнилось ночное видение.
– Я прорвусь в этот дом обязательно!
Сердце билось часто-часто; хотелось лететь к зданию, бежать со всех ног! Угомонив свои эмоции, он собрался с мыслями и медленно, внимательно анализируя свой дальнейший путь, стал опять пробираться к цели. Помимо постов этой стороны, он ясно видел костры и посты защитников “Дома”. Они были близко! Очень близко! И “сгореть” перед самым входом? Так обидно!